Кабирский цикл (сборник)

— Ты уже понял, к кому. К Узиэлю ит-Сафеду, главе совета директоров «Масуда».

— Ты с ума сошел! — выдохнул Равиль, и доктору на мгновение показалось, что случилось невероятное: его друг и атабек напуган.

— Я чуть не сошел с ума. Ит-Сафед… не человек, Равиль! Он только притворяется человеком! Он… он чужд нам больше, чем жужелица, чем дождевой червь!

— Не мели ерунды! — Равиль уже успел взять себя в руки, став прежним вальяжным атабеком, и принялся неспешно пить коньяк мелкими глоточками. — Ну, допустим, что у ит-Сафеда проблемы с мозгами — не буду спорить, тебе виднее, хотя я-то с ним знаком лично… виделись пару раз на приемах. Человек как человек, руки две, ноги две, уши на месте…

Равиль вздрогнул и пролил коньяк на галстук.

— Ты что, его вылечил? Бесплатно? — дошло вдруг до атабека.

— Я его не вылечил, — тихо произнес доктор Кадаль, отхлебнув из рюмки и не почувствовав вкуса. — Его не может вылечить никто. Если Узиэль ит-Сафед — человек, в чем я лично сомневаюсь, то у него какое-то совершенно жуткое расщепление сознания! Множественная шизофрения, если можно так выразиться. Тысячи, миллионы микросознаний… не сознаний даже — микропсихик, что ли? — объединенных общей маниакальной идеей.

— Сам ты микропсих! — натянуто улыбнулся Равиль. — Тоже мне: здоровый знахарь Кадаль и больной господин ит-Сафед… И что же это за идея?

— Тотальный суицид! Добровольное самоубийство — но самоубийство непременно всех. И, по моему, оно заразно.

— Не понял? Ну пусть даже Узиэль — шизофреник, но как можно заразиться чужой дурью?! Половым путем? Вроде триппера?

— Не знаю. До сих пор я не говорил тебе, но у нескольких клиентов, которых я вылечил за последний год, были совершенно одинаковые, совпадающие даже в деталях кошмары. Равиль, это были его кошмары! А скольких еще они преследуют? Сколько несчастных уже покончили счеты с жизнью или сделают это сегодня, завтра, через неделю?!

— Кончай орать, — поморщился ар-Рави. — Не на скачках. Я не понял и половины из того бреда, что ты тут наговорил, но допустим даже, что ты прав — до сих пор в своем деле ты обычно оказывался прав. Допустим. Ну и что с того?

— Как — «что»?! — опешил Кадаль.

— Пей коньяк, знахарек. Что ты лично намерен предпринять? И чего ждешь от меня? Думаешь, я выплюну сигару и побегу грызть врага зубами? Ты неверно думаешь, приятель… Если Узиэль ит-Сафед — сумасшедший, то он опасный сумасшедший, а я не расположен дергать чауша за усы. Говоришь, его дурь заразна?

— Да, — кивнул доктор.

— Те, кто ухитрился заразиться, плохо спят по ночам и пускают себе пулю в лоб. Кое-кому ты успел помочь, но многие, как ты считаешь, обречены. Так?

— Так.

— Тогда возникает несколько вопросов. Первый: почему псих ит-Сафед до сих пор не застрелился сам?

— По-моему, он хочет умереть только вместе со всеми людьми. — Доктора передернуло от собственных слов.

— И ждет, пока вся держава застрелится из его пистолетов? Долго ждать придется. Ну, допустим. Ты не находишь, что сегодня у нас день допущений? Второй вопрос: как, по-твоему, передается наш огнестрельный насморк?

— Предполагаю, через оружие, произведенное корпорацией «Масуд»!

— Ты предполагаешь? — Голос Равиля стал тихим и вкрадчивым, это не предвещало ничего хорошего, но Кадаль уже не мог пойти на попятный.

— Я рад, я очень рад, дружище… Ну тогда — последний вопрос: какого шайтана я здесь сижу и слушаю всю эту дерьмовую чушь! — заорал, багровея, ар-Рави, и доктор Кадаль невольно вжался в кресло. На мгновение ему стало страшно, но он все же пересилил себя.

— Потому, — почти прошептал он, — что безумие ит-Сафеда пыталось добраться и до меня, Равиль.

— Что?! — Ар-Рави растерянно заморгал и пропустил тот момент, когда стеклянная вращающаяся дверь ресторана пришла в движение, пустив по залу веер неярких бликов от мягко горевших под потолком ламп. Спустя секунду в зале возник человек в длинном плаще болотного цвета. На бледном заострившемся лице безумные глаза горели, словно фасеточные блюдца стрекозы на летнем лугу, а в руках человек сжимал автоматическую винтовку «бастард».

Пришелец не стал терять времени даром: из ствола «бастарда» с грохотом вырвалось рыжее пламя, затрепетав у дульного среза нанизанной на булавку огненной бабочкой; пули веером, как за миг до того блики света, прошлись по залу, ударяя в брызгающие щепой столы, графины и бокалы на тонких ножках, разлетающиеся дождем сверкающих осколков, в не успевших ничего понять посетителей, окровавленными куклами швыряя их на пол, исполняя короткую и гибельную симфонию смерти.

Ар-Рави с неожиданной для его габаритов прытью метнулся к Кадалю, опрокидывая доктора на пол вместе с креслом и одновременно выхватывая из наплечной кобуры пятнадцатизарядный «гасан». Сидевший за соседним столиком субъект (доктор признал в нем одного из громил-агентов) профессиональным жестом вскинул «барс»-автомат, но выстрелить не успел: судорожно плюющий огнем и металлом «бастард» взорвался в руках человека в плаще, ударив в лицо маньяка оплавленными осколками металла.

Человек молча повалился на спину, разок-другой дернул ногами и застыл.