Качество жизни

- Неужели ты думаешь, что я не знаю? Ты представляешь, эти глупые газеты продаются даже в Женеве. И есть люди, которые их читают! Прочли, доложили мне. Я только что прилетел - и вот, нашел тебя.

- Я не скрываюсь, Бек.

- А зачем тебе скрываться от своего жениха? - удивился Беклеяев. - Вы уже придумали, как будете объяснять это недоразумение?

- Но это действительно недоразумение, Бек! - смущенно оправдывалась Ирина - так, как добропорядочная невеста оправдывалась бы перед ревнующим женихом. - Посмотри на него!

- Вижу.

Тут Ирина изложила ему свой план, с которым только что познакомила меня.

- Значит, ему стало плохо? Это в самом деле так?

- Бек!

- Верю, Иринушка, верю. А чем болен?

- Нарушения мозгового кровообращения.

- Серьезная штука. То есть почти инсульт? Я в этом ничего не понимаю.

- Ты очень здоровый человек, Бек...

- Послушайте! - решил я вмешаться.

- Не буду слушать, - покачал головой Бек. - Серьезных слов у вас быть не может, зачем вас слушать? На карте честь и достоинство моей любимой женщины, моей невесты. - При этом он очень быстро, но медленно, я не знаю, как у него это получилось, быстро, мимолетно, но, не могу найти другого слова, медленно, почти величаво, по-орлиному как-то, посмотрел на Ирину, и была в этом взгляде уверенность, что, если Ирина предала его и рассказала мне о настоящем положении вещей, он тут же догадается; однако лицо Ирины оставалось искусно безмятежным. - Необходимо, - продолжил Беклеяев, - чтобы это недоразумение как можно скорее разъяснилось. Твои коллеги тоже это понимают? - спросил он Ирину и кивнул еще до того, как она ответила, ибо не сомневался в положительном ответе.

- Да, - сказала Ирина.

- Вот и отлично. Итак, публикуем разъяснения. Влюбленный издатель, больной на всю голову, почти маньяк, обманом добивается встречи с тобой. Набрасывается. Ты пытаешься его оттолкнуть. В этот момент вас и фотографируют. Согласна?

- Не совсем.

- Но это ведь твоя версия.

- Разве? Он все-таки не маньяк и не влюблен. Просто издатель, просто хочет издать книгу.

- А если у меня есть своя версия? - наконец сумел вставить я слово.

Беклеяев посмотрел на меня со скорбью. Увы, он вынужден считаться с тем, что окружающие недоумки тоже полагают себя людьми, на что-то имеющими право. Это их искреннее заблуждение, его трудно искоренить, и приходится всякий раз растолковывать эту ошибку. Другой бы просто пресек, но у Беклеяева репутация демократа и человеколюбивого человека.

- И какая, например? - спросил он, глянув на часы.

- Я не собирался издавать книгу. Я просто влюблен в вашу невесту. Что, нельзя?

Мне очень, очень хотелось добавить - "влюблен в невесту, которая вам совсем не невеста", но я сдержался. Еще не время. Посмотрим, что он ответит.

- Я именно это и предлагаю! - сказал мне Беклеяев вразумительно, как ребенку.

- Вы еще предлагаете меня маньяком объявить.

- Конечно! Вы сами издатель, разве не знаете законов массовой прессы? Нелепый слух ни в коем случае не должен опровергаться чистой правдой, потому что чистая правда бывает, как правило, скучной, пресной и неправдоподобной. Нам нужна контр-правда, такая же нелепая и несуразная, вот тогда поверят, тогда прочтут с удовольствием. То есть прочтут с удовольствием - и поэтому поверят. Психология!

- А если я не соглашусь?

- Значит, мы обойдемся без вашего согласия! - сразу устал Беклеяев, ибо понял, что имеет дело с человеком нереалистичным. Возможно, просто дураком. И поднялся из-за стола, в очередной раз поцеловав Ирину.

18

В тот вечер я расстался с Дашей. Она не видела газет, к Интернету и вообще к компьютеру я ее не подпускал, по телевидению информации не было, но рано или поздно все равно узнала бы. Да и не в этом дело. У Темновой написано: