Кадиш по Розочке (СИ)

Внезапно со стороны центра городка послышались выстрелы. Давид быстр обернулся. По улице на звук стрельбы бежали люди, много людей. Какая-то сила подтолкнула его присоединиться к ним. Повернули на главную улицу. Возле большого, трехэтажного дома собралась разношерстная толпа: солдаты, обыватели, неизменные люди в кожанках. В центре толпы Давид увидел своих знакомцев. Облик их был совсем не праздничный. У Васи заплыл глаз, у Штыря из носа сочилась кровь. Руки у обоих были скручены за спиной. Видимо, досталось им не слабо. Рядом с ними стояли несколько вооруженных солдат и очередной обладатель кожаной куртки. 'Кожаный' вещал:

- Граждане! Прошу соблюдать революционную дисциплину! Эти грабители будут преданы революционному суду и... в расход! Но анархии и самосуда я не допущу! Расходитесь!

Толпа, пошумев еще немного, стала рассасываться. Давидовых знакомцев повели к деревянному строению, на углу центральной, Невской, улицы и небольшого переулка, названия которого Давид узнать не удосужился. Через минут десять в переулке кроме грустного часового в пыльной шинели не осталось никого.

Давид закурил очередную папиросу и подошел к часовому. Тот скользнул по нему взглядом, не обещающим ничего хорошего.

- Проходи! Здесь стоять не положено!

- Да, я и прохожу. Вот подумал: скучно, небось, стоять?

- Не твоего ума дело! Где поставили, там и стою. Проваливай!

- Да, иду я. Не кипятись. Хочешь, папироской угощу?

Часовой опасливо оглянулся. Никого рядом не было. Было видно, что курить ему хочется очень. Но случайному прохожему он доверять не собирался. Давид на показ, со смаком затянулся. Выпустил колечки дыма. Часовой сглотнул и шагнул к Давиду.

- А, давай!

Папироса мгновенно нашлась. Нашлись и спички. Солдатик затянулся и уже гораздо более благожелательно посмотрел на студента.

- А ты кто таков? По какой надобности?

- Студент я - небрежно отвечал Давид - Из Питера еду в Крым по поручению Питерских товарищей. Там сейчас сложно, - задумчиво и многозначительно добавил он.

- Ишь, ты! Так ты из наших? Из большевиков?

- А то. Поезд на станции стоит. Вот и гуляю пока по городу.

- Это, да! - согласился часовой - Поезда сейчас идут не быстро. Но ваш-то, думаю, скоро отправят.

- Слушай, а что за шум здесь был минут двадцать назад?

- А, так это... Воров поймали. Хотели на военный склад забраться, а там охрана. Взяли их, голубчиков. Теперь до утра в подвале посидят. А там и в расход пустим.

- Это верно. С ворами так и надо - согласился Давид - А сам-то здешний?

- Не, я из под Самары. Вот контру добьем - и домой. Надоело уже все это. Дома родители старые, сестры, девка моя сохнет.

- Ничего - посочувствовал Давид - уже скоро, наверное. Ладно, пойду я еще погуляю. Рынок-то здесь есть?

- А то? По Невской иди. Там и увидишь.

Давид загасил папироску и 'прогулочным' шагом пошел к главной улице. Но, как только часовой пропал из виду, припустился почти бегом. Телега была на месте. Даже лошадь не сперли. Грустное животное печально пережевывало остатки прошлогодней травы, не помышляя о побеге. Уже счастье. Он опять взялся за повод и повел свою последнюю спутницу в балку неподалеку. Там, дав лошади немного овса (получилось тоже не с первого раза - не любят его животные), сел подумать о своих дальнейших действиях.

В принципе, лошадь с телегой есть. Есть и какой-никакой провиант. Добраться можно. До Сиваша день. Там где-нибудь переночевать, а днем, считай, уже в Джанкое. От Джанкоя дорога есть (точно есть) до Ялты. Ну, положим еще день-два. А там.... Перед глазами закружились воспоминания. Первая встреча у крыльца бабушкиного дома, свадьба, их долгие вечера в Питере, ожидание отъезда. Вся короткая совместная жизнь с Розочкой пробежала перед ним. Короткая? Да. Только другой жизни он не хочет.

А этим... как их... Штырю и Васятке он ничем не обязан. Почем, в самом деле, он должен лезть в петлю ради случайных попутчиков? По сути, таких же бандитов, как и те, которые напали на поезд. Сознание твердило, что нужно дождаться сумерек и уезжать из Мелитополя. Но... чувства говорили про другое.

Это были уже не чужие люди. А завтра их отведут в ближайшую балку и расстреляют. Бух, и нет высокого рыжего Васятки с детским наивным лицом и хитроватого Штыря. Просто, нет. Хотя, как им поможешь? Взять штурмом их 'тюрьму', где, наверняка, не один солдатик стоит? Смешно. Воин нашелся. Давид против Голиафа. Значит, завтра в балке их не станет.

В балке! Ведь не поведут же целый отряд расстреливать двух воров? Значит, там можно что-то попробовать предпринять. Как тот часовой сказал - утром. Значит, утром нужно быть там, неподалеку. Посмотрим. Получится - будет он с попутчиками и с чистой совестью. Нет - только с чистой совестью. Главное, самому не особо подставляться. Мысли бежали лихорадочно. Сталкиваясь и путаясь. Но одно оставалось неизменным - своих бросать нельзя.