Владимир Бешанов

Кадры решают все:

суровая правда о войне 1941-1945 гг.

Злодейства крупные и серьезные нередко именуются блестящими и, в качестве таковых, заносятся на скрижали Истории.

М.Е. Салтыков-Щедрин

Введение

Сначала появился призрак — призрак Коммунизма. Первыми это явление зафиксировали в 1848 году выдающиеся ученые-медиумы Карл Маркс и Фридрих Энгельс, вооруженные самой передовой и безошибочной теорией собственного сочинения. Призрак бродил по Европе, потрясая заимствованными у пролетариата цепями, уверял, что у рабочих нет отечества, предлагал им «соединяться», записываться в ряды могильщиков буржуазии и «разрушить всё, что до сих пор охраняло и обеспечивало частную собственность». Пророчества коммунистического Духа два друга, они же — классики идеологии нового типа — изложили в знаменитом «Манифесте».

Манифест, «с гениальной ясностью и яркостью» обрисовавший новое, коммунистическое «миросозерцание», призывал всех угнетенных к насильственному свержению существующего общественного и политического строя, установлению диктатуры пролетариата, уничтожению классов и частной собственности. Вслед за этим, по мысли авторов, раньше или позже, неизбежно должен был наступить Коммунизм — высшая и конечная стадия развития человеческого общества, рай на земле: фабрики — у рабочих, земля — у крестьян, женщины — в общем пользовании.

Международный пролетарский гимн — «Интернационал» — определял четкую программу действий и конечную цель коммунистического движения:

Весь мир насилья мы разрушим

До основанья, а затем,Мы наш, мы новый мир построим,Кто был ничем, тот станет всем.

Правда, наряду с пассажами о «завоевании демократии», в Манифесте проскальзывали термины вроде «экспроприация», «деспотическое вмешательство», «конфискация имущества» — конечно, исключительно в отношении «эксплуататоров», но также и «промышленные армии», в которые для удобства строительства нового мира предлагалось мобилизовать освобожденных пролетариев.

Делать революцию предпочтительнее в развитых промышленных странах, где пролетариат наиболее сконцентрирован и организован. Поэтому долгое время коммунисты всех мастей, в том числе и русские социал-демократы, пытались поднять рабочих на правое дело в какой-нибудь Германии или Швейцарии. Но самым слабым звеном «в империалистической цепи» оказалась Российская империя.

25 октября 1917 года власть в России захватили левые радикалы.

Они тут же окрестили государственный переворот, совершенный на германские деньги штыками «интернационалистов» и одуревших от безделья матросов, «пролетарской диктатурой», собственную власть — «властью рабочих и крестьян» и от имени последних принялись истреблять тех и других, а также всех несогласных.

Семь десятков лет истории первого в мире социалистического государства показывают, что его внутренняя политика точно соответствовала трем пунктам «Интернационала»: разрушение, построение, назначение на должности.

Какое отношение к пролетариату имели никогда и нигде не работавшие литератор В.И. Ульянов (Ленин), кавказский абрек И.В. Джугашвили (Сталин), польский боевик Ф.Э. Дзержинский, журналист-космополит Л.Д. Бронштейн (Троцкий) или екатеринбургский «мафиозо» Я.М. Свердлов — сказать трудно.

Для чего они все это затеяли?

Неужели только для того, чтобы наесться до отвала кетовой икры, о которой и через 20 лет с ностальгией вспоминал загнанный сталинскими волкодавами в мексиканское захолустье Троцкий: «…этой неизменной икрой окрашены не в моей только памяти первые годы революции»?

А что дальше?

Ограбить всех сограждан? Реставрировать феодализм в отдельно взятой стране? На горе всем буржуям раздуть мировой пожар? Да какая разница, главное — сама Власть. Ленин так и писал членам ЦК за сутки до переворота: «Взятие власти есть дело восстания; его политическая цель выяснится после взятия».

Деятель великой французской революции Жорж Дантон еще в конце XVIII века дал четкое и доходчивое определение: «Революция — это просто перераспределение собственности». Проще говоря, основу мировоззрения любого революционера составляет шариковское «отобрать и поделить».

Действительно, на первом месте в ленинской программе действий стоял пункт об «экспроприации экспроприаторов». Это значит — всеобщий грабеж. В перспективе населению обещали светлое будущее, сортиры из золота и кухарок, которые будут управлять государством. А пока — «грабь награбленное», разрушай «мир насилья».

Самое простое дело — разрушать. Правоверные марксисты, защитники угнетенных и обездоленных, спасители Отечества, уверенно определяли, что именно нужно разрушить.