Кафе на Лесной улице

Ева при виде Лео тоже поморщилась, к соперничеству примешивалась давняя неприязнь к русоволосым парням ниже себя ростом. Обмениваться колкостями перед кабинетом директора – занятие для самоубийц, но многие поколения курсантов отшлифовали искусство, как дать собеседнику понять, что ты думаешь и без слов… Впрочем, сегодня ничего не пригодилось. Едва Лео попал в поле зрения видеокамеры, дверь тут же приглашающе скрылась в стене.

– Курсант Воронин прибыл!

– Курсант Роккелли прибыла!

Парень с девушкой вытянулись, поедая начальство взором… И осторожно, краем глаза, с опасением поглядывали на ещё одного гостя. Расположившегося на директорском месте майора Имперской службы безопасности.

– Вольно. Майор, они в вашем распоряжении, – кивнул директор. – А я, позвольте, откланяюсь.

Когда дверь закрылась, майор приглашающе махнул рукой, показывая на два кресла рядом со столом. Мол, присаживайтесь.

– Майор Вебер. Отдел особых исследований. Господин директор согласился предоставить нам для беседы свой кабинет как наиболее защищённое помещение на территории училища. Но в разговоре он участвовать не будет, так как даже сам факт нашей встречи проходит под грифом «зеро». И как понимаете, возможных итогов у нас с вами всего два.

– Или мы соглашаемся, или нас закопают, – буркнула Ева.

– Ну, зачем уж так сразу, – рассмеялся майор. – Девушка, меньше смотрите головидение. Если вы откажетесь, вас обоих ждёт лишь пожизненная работа на одной из баз нашей Службы.

– Через несколько лет которой мы попросим верёвку и мыло, – поддержал сокурсницу Лео. – Давайте уж, рассказывайте. На что мы сейчас подписались.

– Вас пригласили для участия в проекте «Новый Эдем». Это будет первая успешная попытка создать устойчивую, дружелюбную человеку экосистему, как говорится, с нуля.

– Но ведь такое уже пытались делать во времена Терранской федерации? – удивился Лео. – И закончилось всё катастрофой на Квинте. Да и ещё пару раз что-то подобное проскальзывало.

– После чего вмешиваться в природу перестали, – добавила Ева.

– Вижу, историю вам преподают неплохо, – усмехнулся майор. – Добавьте, что освоение миров с кислородной атмосферой всегда рентабельно, даже если нет собственной биосферы. Именно поэтому в Свободных Мирах авторам технологии прокураторы не дали ни сантима. Особенно когда выяснилось, что даже в самом идеальном случае результатов ждать не меньше трёх-четырёх столетий.

Курсанты вежливо кивнули, ожидая продолжения. Вряд ли эсбэшник стал выгонять директора только из-за желания рассказать о новых направлениях в планетологических науках.

– Мы тоже не можем ждать столько времени, – лицо майора вдруг стало жёстким, взгляд заледенел. – Потому проект и имеет статус «зеро». Некоторое время назад мы получили доступ к одной из технологий Предтеч. Точнее, отыскали действующую установку под названием Инвертор и смогли в ней разобраться. Как выяснилось, их техника работает «на крови» – то есть использовать её может разумный индивидуум с определёнными биологическими характеристиками. «Новый Эдем» заодно станет полигоном для испытаний кардиоиды времени, которую мы создадим с помощью Инвертора. В отобранной для эксперимента системе пройдёт около пяти столетий, у нас – лет десять-пятнадцать, возможно, чуть больше. В фокусе, где будут располагаться операторы, пройдёт три-четыре года. Примерно раз в три-пять месяцев по локальному времени фокуса зоны синхронизируются на восемнадцать-двадцать суток, что будет использовано для корректировки процесса на планете.

– Почему именно мы? – с подозрением спросил Лео. – Думаю, даже несмотря на особые требования к «биологическим характеристикам», в действующих войсках нашлось немало кандидатов с опытом.

– И не стоит рассказывать про нашу уникальную сочетаемость на долгий период, – поддержала Ева. Тренинги психологов на работу в любом составе экипажа обязательны для всех, работающих в космосе.

– Кандидатов и правда набралось несколько, – легко согласился майор. – На вас пал выбор по особой причине. В легенде, откуда и взято название «Эдем», волшебный сад охранял адский пёс Цербер. Вам при необходимости предстоит стать такими же стражами. Стоимость проекта значительна, а все информационные следы погасить невозможно. Хотя наша агентура и старалась. Но после Бретонсельского конфликта мы следим друг за другом особенно тщательно, и если разведка противника всё же выйдет на проект… Ваши родители, Ева, погибли в караване беженцев, расстрелянном рейдерами свободовцев. Ваш брат, Лео, пропал во время Бретонсельского конфликта со своим кораблём. Поэтому мы уверены, что на сотрудничество с врагом вы никогда не пойдёте.

– Мы согласны, – ответ прозвучал почти хором.