Кафедра

— Девчонки на испытаниях, — объяснил начальник, поймав недоуменный взгляд девушки. — Основное ваше рабочее место будет здесь, за машиной. Компьютерная обработка полученных при испытаниях результатов. Есть что обсчитывать — работаете, нет — вяжете, играете в игрушки, читаете книжки. С территории до конца рабочего дня ни шагу. Да вас и не выпустят. Александр Антонович говорил, с компьютерной грамотностью у вас все в порядке.

— Пожалуй, — кивнула Лина.

— Ну вот, она вам тут не понадобится — программы обсчета элементарные. Обезьяну можно научить. Кроме обсчета придется иногда участвовать в испытаниях на цеховых стендах. Там ничего сложного — надо просто снимать показания датчиков. Я думаю, быстро освоитесь. Подробности вам объяснит мастер участка. Дерзайте, — начальник легонько похлопал Лину по плечу, подбадривающе улыбнулся и вышел.

Девушка оценивающе оглядела комнату, села на рабочее место своей соседки — на спинке кресла висела вязаная кофточка, — заглянула в ящики стола. В ящиках валялись папки с бумагами. Лина просмотрела одну из папок, включила компьютер. Компьютер старчески зашумел, загудел и выдал надпись, что для доступа к информации нуждается в пароле. Лина вставила в дисковод дискету и быстро застучала по клавишам. На дискете была записана программа подбора паролей. На экране появилось окошко, в котором замелькали цифры и буквы. Наконец, компьютер отреагировал бодрым писком и начал загружать программу. Лина достала из сумочки записную книжку и на последней страничке, которая вся была исписана столбцами букв и цифр, написала еще одну строчку — пароль соседского компьютера. Ей еще предстояло вскрыть все “машины” в комнате. Лина выключила компьютер, подошла к зеркалу на стене. Показала себе язык. За дверью послышались шаги — это возвращались “девчонки” с испытаний. Было время утреннего чая.

Митя в накинутом на плечи белом халате быстро шел по коридору. В руке он нес пакет с фруктами. Вчера он позвонил с кафедры в больницу, и ему сказали, что Зою Павловну перевели из реанимации в общую палату — можно навещать. Митя увидел дверь с цифрой “ 527” и постучал.

— Да, войдите, — раздался из-за двери знакомый голос.

Палата была совсем крохотной, в ней, почти впритык друг к другу, стояли три кровати. Одна была пуста, на другой, отвернувшись лицом к стене, поверх покрывала лежала средних лет женщина в халате. Мите сразу бросились в глаза ее разноцветные вязаные носки. На третьей, у окна, лежала Зоя Павловна. Рядом с кроватью стояла металлическая стойка с капельницей.

— Здрасьте, — кивнул Митя.

— Проходите, Дмитрий, проходите, — подбодрила его Зоя Павловна. — Правда, у меня очень уютная палата? Лучше, чем лежать в каком-нибудь амбаре.

— Да, — подтвердил Митя, — лучше. Я тут вам принес яблок, апельсинов, кураги. Вика сделала пирог с черносливом. Вам можно пироги? — Митя стал выкладывать на тумбочку продукты.

— Митенька, вы с ума сошли! Зачем такие хлопоты? У вас семья, ребенок. Да и что у вас за зарплата. Уберите, уберите!

— Моему ребенку, все равно, ничего такого нельзя. Ешьте-ешьте, поправляйтесь.

— Ну, спасибо, Митенька. Это мой лаборант, — гордо сообщила Зоя Павловна соседке по палате. Женщина никак не отреагировала на ее слова. — Что там на кафедре? Как новая заведующая?

Митя заметил, как изменился голос Зои Павловны, когда она спросила про заведующую. Наверняка она спрашивала об этом каждого, кто ее навещал.

— Да ничего, шуршим помаленьку. Из Кореи факс пришел. Виктор Андреевич обещал трех тамошних студентов на новый учебный год. Сессию сдали. Китаец один, не помню, как зовут, в общаге с русскими драку устроил. Девочку какую-то не поделили. Следователь приходил, говорил, что, до суда дело может дойти. Наверное, денег хочет.

— Неужели опять Хой Ли набезобразничал?

— Точно, он, — кивнул Митя.

— Ой, господи, как не вовремя с этой болезнью! Пускай хоть Ольга Геннадьевна съездит, узнает все, а то ведь, и правда, посадят парнишку. Он такой талантливый! Грамматику лучше всех сдал. Вы сами ей ничего не говорите, а то она еще решит, что я вас против нее настраиваю. Я лучше Настю попрошу позвонить. Ну как, заведующая-то, кафедра довольна?

“Неймется ей никак! — с досадой подумал Митя. — Ведь нельзя волноваться, а нет, сама лезет!” Он вспомнил, как буквально на следующий день после Ученого совета Игонина провела кафедру, на которой прямо заявила, что никакой вины за случившееся за собой не чувствует, потому что Зоя Павловна — очень больной человек и совсем не справлялась со своими обязанностями. А то, что она в больнице, так это рано или поздно должно было случиться. Она говорила очень долго, а все сидели, потупив взгляд, и помалкивали. Маркуша тоже помалкивал, покачивая свою загипсованную руку — тот удар по стене оказался неудачным, и он сломал кисть. Судя по всему, с ударом он выплеснул всю накопившуюся злость, а теперь откровенно трусил, боясь за свое теплое доцентское место.