Кай из рода красных драконов (СИ)

Колдовской огонь горел над камнями ровным синеватым пламенем, словно там был выход природного газа.

Скоро я услыхал шум крыльев, и рядом с нами опустился волк Темира.

Брат спрыгнул, а бедный зверь без сил опустился на камни и спрятал морду между лапами.

Темир заставил его подняться, стал ощупывать лапы, растирать спину.

Волк жалобно поскуливал.

— Стой на месте! — ругался Темир. — У кого завтра лапы будут болеть? У меня?

— А крылья болеть не будут? — спросил я.

— Сила в крыльях — от лап, — пояснил Темир.

И я сообразил, что там как-то задействованы мышцы волчьих плеч. Надо пощупать у Бурки — неужели от крыльев идут тяжи и к передним, и к задним лапам? Волк-то, получается, полноприводный зверь! А дракон?

Вот же махина крылатая! Но там хоть крылья по площади хотя бы слегка соответствуют тушке. А у волков крылья компактные…

Я смотрел, как Темир обихаживает волка, растирая ему спину, и вспоминал Бурку. Мой зверь был сложен гораздо легче, но всё равно мне казалось странным, что в этом мире волк может летать.

Хоть он и полноприводный, но физика тут не просто отдыхала, а улетела в отпуск. В Ибицу, блин.

Может, меня запихали в магический мир в наказание за то, что неверующий?

Ладно, будем размышлять с другого конца. Пусть волки летают по законам не физики, а магии. А драконы?

Допустим, у них полые кости и мощные грудные мышцы как у птиц.

Нет, всё равно не сходится. Планировать-то чёрные могли точно, а вот летать? Да ещё и груз на себе нести?

— Что там у вас за драконья драка была? — спросил я Темира.

— Сначала прилетел большой колдун с полным комплектом воинов в сёдлах, — скупо пояснил брат. — А потом на него набросился маленький чёрный дракон без всадника. Подросток такой совсем. Начал рвать большого. И они оба свалились.

Колдунишка, услышав, что сказал Темир, дёрнулся. И вскрикнул от боли. Меч острый, что тут поделаешь?

— А тот дракон, который с погонщиком — он куда делся? — спросил я.

— Не знаю. — В голосе Темира было сомнение. — Темно было очень. Вроде тоже упал. Драконов камнями засыпало. Сдохли, наверно. От боли они не орут, но мы бы услыхали, если бы шевелились.

Колдунишка опять всхлипнул и заблажил:

— Отпустите меня, пожалуйста! Я вам огонь зажёг! Пустите меня к дракону! Может быть, он живой!

— Этот, маленький, твой, что ли? — сообразил я.

Мне он сначала маленьким не показался. Когда колдунишка носился на нём над нашим лагерем.

— Это Ючи, — всхлипнул колдунишка. — Он молодой совсем. Он меня спасал, растерялся.

— И на папашу твоего напал? — спросил я подозрительно. — А зачем?

— Отец бил молниями о землю. А Ючи решил, что я так погибну. И бросился меня спаса-ать.

Слёзы потекли из глаз колдунишки и закапали на лезвие, размывая засохшую кровь.

— Заткнись, а? Как девчонка ревёшь! — Я стряхнул слёзы с меча и убрал его за спину. — По папаше-то почему-то не плачешь!

Колдун в ответ только всхлипнул. Видимо, не ладилось у них с папашей. Пацан-то, поди, стырить что-то у нас хотел раньше родителя!

Я крепко взял пленника за руку.

— Завтра сходим к обвалу. Сейчас ты там ничего не увидишь, только свалишься куда-нибудь в темноте. Если дракон жив — то и до утра доживёт.

Темир закончил возиться с волком, но лечь ему не дал.

— Идёмте уже в овраг, — сказал он. — А то я его потом не подниму. Устал он.

— Надо Луну найти, — напомнил Истэчи. — А то мне Ойгон голову оторвёт. Плохо.

— Это надо бы оторвать! — засмеялся Темир. — Кто так летает, а? Кто мечом машет, как палкой?

— А Луна-то где? — забеспокоился я. — А вдруг она тоже попала под камнепад?

— Ни хера себе! — гордо сказал Истэчи. — Я её выше по склону оставил. Та часть горы целая. Просто Луна ослепла в темноте и легла. Боится спускаться.

— Странно всё это. Драконы подрались. Волки в темноте ничего не видят, — посетовал я.

— Дикие видят, — сказал Истэчи. — Хорошо. А потом их начинают поить молоком горы, и они теряют ночное зрение.

— Всё равно странно. — Я покачал головой.

Темир отвязал с пояса верёвку с железными крючьямии на конце и кивнул на колдунишку:

— Давай-ка свяжем его. Со связанными руками он колдовать не сумеет.

Юный колдун дёрнулся, пытаясь высвободить руку из моих пальцев и взвизгнул:

— Вы же обещали!

Темир вдруг подался к нему, схватил за шапочку, плотно сидящую на голове, и сдёрнул. И по плечам колдунишки рассыпались длинные чёрные волосы.

Ещё рывок — и из-под «кимоно» показались две белоснежные остренькие грудки!

— Девка! — выдохнул я.

И ощутил, что у Камая, несмотря на юный возраст, все нужные органы уже в полном порядке.

Темир же, не говоря ни слова, бросил верёвку и начал развязывать штаны.

Нервное напряжение после боя очень хорошо снимается именно так. Если есть подходящее женское тело.

Колдунья завизжала, вскидывая руки в опасном жесте. Я, помня, что молнии она делать умеет немаленькие, выхватил короткий меч и врезал ей плашмя по заднице.

— А ну, заткнись и успокойся! Никто тебя пока не тронет. — И обернулся к Темиру. — Штаны завяжи? Что если папаша её уцелел, а ты тут — со спущенными штанами?

Тот засопел обиженно. Но я был прав — как тут поспоришь?