Кайа. История про одолженную жизнь. Том 2

— Прекратите пререкаться, — вновь заговорил старый Патриарх, — в кругу Семьи «смеет рассуждать» каждый! Что же до твоих, Кайа, слов, то ты, в основном, совершенно права, но, к несчастью, в данной конкретной ситуации, есть свои нюансы, которые ставят под угрозу участие предприятий нашей Семьи в выполнении государственных заказов на ближайшие несколько лет. Семья не имеет права рисковать своим будущим, очень надеюсь, внучка, на твое понимание и благоразумие!

«Дедуля», эта старая сволочь, очень ловкий тип, с огромной выдержкой, поднаторевший за свою долгую жизнь в разнообразных интригах. Умеет он хорошо и красиво говорить, да, как ловко он смешал правду и ложь, отчего, в глазах тех присутствующих, кто не подозревает о его, так сказать, двойственной натуре, если такие тут есть, конечно, выглядит заботливым Главой Семейства и любящим дедушкой, даже для такой «пропащей девки», как Кайа.

Повелся бы он на шантаж какого-то там, пусть и высокопоставленного, чиновника, который посмел бы выставить подобное требование? Да никогда! Ибо, если бы он покорно согласился на подобное, то «потерял бы лицо» сам и стал бы предметом насмешек со стороны всех тех, кто «в курсе»! А мог он пойти на такое, в мире, где личная честь и честь Семьи стоят на первом месте? Вопрос риторический, я скорее бы поставил на то, что труп того наглеца проплывет мимо Поместья, по Москве-реке или по Неве, если тот тип в Питере обитает.

Как тут не вспомнить старика Фрэнка Герберта, с его «Дюной»: «планы внутри планов» и все такое прочее.

— Я поняла, — ответил я, — производственная необходимость, так сказать, но почему на эту роль выбрали меня? Мне четырнадцать лет, я ребенок!

— А кто решил свести счеты с жизнью из-за любви к какому-то там певцу? — хмыкнул дед, — если тебе не нужна твоя жизнь, то Семья знает, как с пользой для дела ею распорядиться! Члены Семьи — это в первую очередь ресурс Семьи! А уж коль скоро ты созрела для любви, в чем сама же всех и уверяла, то ничего страшного не случится, если ради интересов Семьи, тебе придется стать «подругой» того мужчины, чуть ранее твоего шестнадцатилетия. Что же до того, почему именно ты — на тебя выбор пал, как на менее ценного члена Семьи…

— Папа! — это мой новый «батюшка» недовольно воскликнул

— Коим ты и являлась до того момента, когда тебя удочерили Игорь и Евгения, — поправился «дед», — но, как бы там ни было — решение уже принято, просто смирись! Я лично обещаю и гарантирую тебе, что если ты, со своим будущим «возлюбленным» — разорвете когда-либо ваши отношения, то в дальнейшем, никто из этой Семьи ни к чему принуждать тебя не станет! Более того, Семья приобретет тебе роскошное жилье в любом месте Империи, а также будет оплачивать твои счета. Так что, будь добра пойти на жертву во имя Семьи, а в дальнейшем, можешь делать, что хочешь! Тебе ясно?

— Дедушка, я тебя, конечно, очень люблю и уважаю! — соврал я, — У меня нет никаких сомнений в том, что ты свое слово сдержишь, но, к моему сожалению, — тут я горестно всхлипнул, — ты не вечен…

— Что ты несешь? — вновь разъярился бывший «папаня»

— А то, что если, к примеру, вы станете следующим Главой этой Семьи, то я уверенна, что меня вновь ожидают трудные времена…, — ответил я, но меня перебил «дед»:

— Предусмотрительно с твоей стороны подумать о такой возможности, — хмыкнул он, — в своей «последней воле», я дам указания, относительно твоей дальнейшей судьбы и если я «уйду» раньше тебя, никто из моих детей, кто бы из них в будущем не возглавил Семью, не посмеет ослушаться моего наказа! Надеюсь, более возражений у тебя нет? Судя по тому, что я от тебя услышал, ты очень разумная барышня, не смотря на свой юный возраст, так что, я ожидаю от тебя, в будущем, разумных действий, которые обеспечат нашей Семье процветание и в дальнейшем!

Это был явный конец разговора на эту тему. В глазах этого старого человека, что бы он там ни говорил, ценность Кайи — очень незначительна, с ней он может поступить, как ему заблагорассудится.

А что самое ужасное, никто ему не станет возражать — круговая порука «правящего сословия».

Всю ценность Великой Октябрьской Социалистической Революции для русского человека, освободившую его от гнета «классовости» и «сословности», уравнявшую всех людей в правах, возможно оценить лишь только в подобном мире, в котором ее не случалось.

Тоталитаризм, настоящий тоталитаризм — это не диктатура государства над гражданином, нет, это диктатура одного «класса» или «сословия» — над всеми остальными и практически полная безнаказанность для уважаемых членов этого «правящего сословия». Для меня это стало очевидным, лишь только теперь.

Несмотря на то, что в своей прошлой жизни я много лет прожил «за бугром», мне всегда была интересна политическая жизнь России и за ней я пристально следил.