Каин и Авель

– А теперь не будь глупцом и примирись с этой мыслью. Я знаю, ты отлично выполняешь работу для папы, и он восхищается тобой, но я никогда не смогу выйти за тебя.

Авель молча сел.

– «Я никогда не выйду за тебя», – повторил он вслух.

– Конечно нет. Ты нравишься папе, но он никогда не согласится на то, чтобы ты стал его зятем.

– Извини, что оскорбил тебя.

– Вовсе нет, Авель. Я польщена. А теперь давай забудем обо всём, что тут говорилось. Не будешь ли ты так добр отвезти меня домой?

Она встала и пошла к двери, а Авель продолжал сидеть, всё ещё не прийдя в себя. Ему всё же удалось медленно встать и помочь Мелани надеть пальто. Он начал чувствовать своё тело только тогда, когда они прошли по коридору, спустились на лифте и он отвёз её домой на такси, – по дороге они не обменялись ни словом. Пока такси ждало, он проводил её к парадной двери общежития и поцеловал ей руку.

– Я надеюсь, это не означает, что мы перестали быть друзьями, – сказала Мелани.

– Конечно нет.

– Спасибо за то, что вытащил меня на концерт, Авель. Я уверена, что ты легко найдёшь милую польскую девушку, которая выйдет за тебя. Спокойной ночи.

– До свидания!

Авель и не предполагал, что на нью-йоркском фондовом рынке могут случиться какие-то неприятности, пока один из его постояльцев не попросил разрешения рассчитаться по счетам отеля акциями, а не деньгами. У самого Авеля в акции было вложено немного, поскольку почти все свои деньги он вложил в группу «Ричмонд», однако по совету своего брокера он продал с небольшими потерями все остававшиеся у него бумаги и успокоился, когда убедился, что все его деньги надёжно вложены в кирпич и цемент. Теперь он не обращал большого внимания на ежедневные движения индекса Доу-Джонса, как делал раньше, когда все его капиталы вращались на фондовом рынке.

Отель прекрасно работал в первой половине года, и Авель уже считал, что добьётся выполнения поставленной задачи и годовая прибыль от его деятельности превысит двадцать пять тысяч долларов в 1929 году. Он находился в постоянном контакте с Дэвисом Лероем, информируя его о том, как идут дела. Однако, когда в октябре наступила катастрофа, отель был наполовину пуст.

В «чёрный вторник» Авель позвонил Лерою. Голос техасца звучал подавленно и отстранённо, Авель никак не мог заставить Дэвиса принять решение об увольнении персонала отеля, которое Авель считал крайне необходимым.

– Да плюнь ты на это! – сказал Лерой. – Я появлюсь у тебя на следующей неделе, и мы вместе разберёмся с этим вопросом. Или, по крайней мере, попытаемся разобраться.

Авелю не понравился тон последней фразы.

– Что случилось, Дэвис? Я могу чем-то помочь?

– Пока нет.

Авель всё ещё ничего не понимал.

– А почему вы не хотите дать мне полномочия, чтобы я решил вопрос самостоятельно, а когда вы приедете на следующей неделе, я бы просто отчитался перед вами?

– Всё не так просто, Авель. Я не хочу обсуждать свои проблемы по телефону, но из банка приходят неприятные известия по поводу моих потерь на фондовом рынке, они угрожают, что заставят меня продать мои отели, если я не смогу собрать сумму, достаточную для того, чтобы покрыть мои долги.

Авель похолодел.

– Но тебе не о чем беспокоиться, мой мальчик, – продолжил Дэвис, хотя и не очень убедительно. – Я введу тебя в курс всех дел, как только появлюсь в Чикаго на будущей неделе. Уверен, что к тому времени я что-нибудь придумаю.

Авель услышал, как на том конце повесили трубку, и вдруг почувствовал, что покрыт испариной с ног до головы. Первым его движением были поиски путей спасения Дэвиса. Он позвонил Кертису Фентону и выжал из него имя банкира, который контролировал группу «Ричмонд», полагая, что при личной встрече он сумеет облегчить участь своего старшего друга.

В течение нескольких следующих дней Авель неоднократно звонил Дэвису, чтобы сообщить ему, что дела идут всё хуже и хуже, тот, однако, отвечал невпопад и всё время уклонялся от принятия каких-либо решений. Но когда ситуация стала выходить из-под контроля, Авель принял решение сам. Он попросил своего секретаря соединить его с банкиром, который контролировал группу «Ричмонд».

– С кем именно вы хотели бы поговорить, мистер Росновский? – уточнил строгий женский голос.

Авель прочитал имя, написанное на листе бумаги, который лежал перед ним, и твёрдо произнёс его.

– Соединяю.

– Доброе утро, – произнёс властный голос. – Могу я вам помочь?

– Надеюсь, что да. Меня зовут Авель Росновский, – начал Авель, нервничая. – Я управляющий отелем «Ричмонд» в Чикаго и хотел бы встретиться с вами, чтобы обсудить будущее группы «Ричмонд».

– У меня нет полномочий иметь дела с кем-нибудь, кроме мистера Дэвиса Лероя, – ответил равнодушный голос.

– Но я владею двадцатью пятью процентами группы «Ричмонд», – возразил Авель.

– Ну, так кто угодно может объяснить вам, что только когда у вас будет пятьдесят один процент акций, вы получите возможность иметь с банком дело без разрешения мистера Дэвиса Лероя.

– Но я его близкий друг…

– Не сомневаюсь в этом, мистер Росновский.

– …и я пытаюсь помочь.

– А мистер Лерой дал вам полномочия выступать от его имени?

– Нет, но…