Каинова печать

— Итак… — Казалось, его голос проникал в каждую клеточку ее тела. Карла продолжала улыбаться; в ямочке на ее щеке застряло несколько песчинок. — Теперь я знаю, как мы провели март. А что было в апреле? — Подперев щеку кулаком, Марк старался не отводить взгляда. Ничего себе задачка!

— Апрель… — Карла сморщила носик. — Апрель был месяцем вылазок на природу.

— Наверное, их предлагал я. — Марк помнил, как брат говорил ему, что эти вылазки сводят его с ума. Именно тогда он и разозлился, найдя в кабине грузовика черную кружевную вещицу.

— Не совсем… — Карла не могла противиться его напору. — Еще мы отмечали пару дат.

— Ба! — В его глазах зажегся неподдельный интерес. Карла видела это даже сквозь темные очки. — Становится все горячее. — Уайтхед негромко рассмеялся, и у Карлы замерло сердце: он просто великолепен! — Расскажи мне об этих датах.

— Мы снова были в Ист-Энде у Ника, а второй раз до гостей так и не добрались. Ходили целую ночь по улице, чтобы ты к утру протрезвел и мог сесть за руль. Тебе надо было вести грузовик. Ты был чем-то расстроен. Я так и не смогла выяснить чем.

— Видимо, проигрался в дым.

— Скорей всего, потому что ты просил у меня взаймы. — Карла вздохнула. — Когда рассказываешь, все выглядит как-то глупо. Но пока мы гуляли, нам было хорошо и весело.

— Ну что ж, я провел ночь вполне в своем стиле.

— У меня было достаточно времени, — она провела пальцем по шраму на его щеке, — чтобы разобраться в своих чувствах.

Это простое прикосновение напомнило Марку, насколько она хороша. Ему нестерпимо хотелось опрокинуть Карлу на лоснящуюся кремом спину и заставить кричать от страсти. Хотелось отомстить ей за немыслимую преданность этому паразиту Кларку. А еще, если быть совершенно честным, хотелось, чтобы эта преданность предназначалась ему.

Стой, скотина! У тебя уже есть одно желание — свобода. Иди к этой цели и не сворачивай.

— Перейдем к маю, — спокойно сказал он. Но в глазах за темными очками горело такое пламя, что Карла незаметно усмехнулась. Вот куда он клонит! Когда они дойдут до мая, их отношения начнутся с того места, на котором их прервала авария… Ожидание было восхитительным.

— Я ничего не помню о мае.

Карлу пронзило острое желание. Она намеренно повернулась на бок, словно устраиваясь поудобнее, и с удовлетворением увидела, как потемневшие от желания глаза пожирают ее тело.

Несмотря на все усилия сдержаться, Марк улыбнулся.

— Кажется, утром тебе была нужна помощь. — Часть рассудка, остававшаяся спокойной, тут же взвилась на дыбы: перестань, сукин сын! Но рука уже потянулась и перебросила через ее плечо прядь медовых волос. Он заткнул пасть внутреннему голосу. Я знаю, что делаю…

Он бережно перевернул ее на спину, встал на колени и поцеловал в плечо. Губы и плечо были единственными соприкоснувшимися частями их тел, но Карла тут же задрожала от страсти.

— Мы возвращаемся в прошлое? — Глаза Карлы сияли.

— Нет! Просто начинаем заново. С нуля! Склонившись над ней, Марк потянул зубами узкую голубую бретельку купальника и стащил ее с плеча. Его язык проложил влажную дорожку от одного плеча до другого, и зубы стянули вторую бретельку.

Карла чуть не задохнулась и тяжело вздохнула. Если бы Марк не услышал этого вздоха, он бы сумел сдержаться. Но когда его шея ощутила прикосновение теплого воздуха, рассудок окончательно оставил Уайтхеда.

Карла широко открыла глаза: его рот впился в ее губы, терзая их в сладкой муке, обнаженный мужской торс впечатал ее в песок. Уайтхед раздвинул ей ноги и лег между ними, царапая тканью кожу. Ладони сжали ее упругие бедра, потом стали подниматься все выше, лаская груди сквозь купальник. Его влекла такая сила, что Карла почувствовала себя неуютно и даже слегка испугалась, когда он спустил с нее купальник и горячие губы стали смаковать ее тело.

Он забыл обо всем на свете, кроме желания овладеть этой женщиной с нежной улыбкой, умопомрачительным телом и волшебным смехом.

Марк рывком спустил купальник до пояса и стал целовать эти груди, стоившие ему немало бессонных часов.

Карла таяла. Неверие в происходящее сменилось восторгом и нетерпеливым ожиданием. Ее пальцы погрузились в волнистые темные волосы Марка и притянули его рот ближе, чтобы кожа острее ощущала жаркое дыхание. Сердце стучало так, что она перестала слышать резкие крики чаек над головой.

По нервам бьет звук распарываемого металла, лобовое стекло внезапно раскалывается на тысячу кусков, его вышвыривает на дорогу, дыхание прерывается. Он без сознания, по ту сторону боли, без помощи, и только слышит оглушительный звон в ушах…

— Нет! — Он замер. Господи, что я делаю? Что я сейчас делаю?!

Марк откинулся на спину и прикрыл лицо локтем. Пот заливал глаза, дыхание было хриплым и судорожным. Крики птиц напоминали скрежет разваливающейся на части машины — нестерпимый, отвратительный звук, медленно замирающий в жарком воздухе. Его сознание все еще оставалось во власти воспоминаний.

— Уайтхед! Карла натянула купальник и с ужасом посмотрела на мужа. — Боже, что случилось?