Каирская трилогия (ЛП)

Его бурное воображение продолжало переносить его во тьму воспоминаний о прошлом, несмотря на всё его теоретическое сопротивление, правда, с меньшим напрягом. Да уж, в этой истории больше не было, по сути, долгого продолжения — оно выделялось каким-то особым светом, освещавшим его по прошествии мрачного периода детства. Это было в то недолгое время, пока он ещё не перешёл под опеку отца, и его смелая мать ощутила, что должна открыто заявить о том, что этот «торговец фруктами» посещает её, чтобы попросить её руки, и что она колеблется, принять ли ей его предложение, или нет, и даже зачастую отвергает его из уважения к нему, своему сыну!.. Но правда ли то, что она говорила ему?.. Едва ли все детали его воспоминаний были достоверны, но без сомнения, он старался понять их и страдал от каких-то смутных подозрений, что обнаруживались в его сердце без участия разума, переживая все оттенки тревоги и выпуская из своей головы голубя мира. Он удобрил в себе почву, чтобы взрастить на ней семя ненависти, которое со временем выросло вон во что. Затем в девятилетнем возрасте он перешёл под опеку отца, который видел его лишь изредка, избегая столкновений с его матерью. К нему он переехал уже подростком, не выучив ни слова из азов того, чему его учили, и продолжал искупать своё баловство, переданное им матерью. Учёбу он воспринимал с тем же отвращением и слабоволием, и если бы не строгость отца и добрая атмосфера, что царила в новом доме, то никто бы не подтолкнул его к успеху на вступительных экзаменах после того, как ему стукнуло девятнадцать. С возрастом он стал понимать истинную суть вещей, перебрал в памяти свою прошлую жизнь в материнском доме, хорошенько поразмыслил, — его новый опыт показывал ему её в скандальном свете. Перед ним предстала вся безобразная и горькая правда, и всякий раз, как он делал новый шаг в своей жизни, прошлое представлялось ему отравленным оружием, вонзавшимся прямо в его сердце и достоинство. Его отец с самого начала усердно допрашивал его о его жизни в материнском доме, но из-за своего юного возраста он избегал грустных воспоминаний и одерживал верх над своим уязвлённым достоинством, несмотря на то, что возбуждал интерес отца и любил болтовню, что прельщала таких же мальчишек, как и он сам, и хранил молчание, пока до ушей его не дошла невероятная весть о замужестве матери с торговцем углём из квартала Мубида. Юноша долго плакал, грудь его ещё больше стеснило от гнева, и наконец он не выдержал и принялся рассказывать отцу о том «торговце фруктами», которого, как утверждала его мать, она отвергла из уважения к нему!.. С тех пор его связь с ней прервалась — с одиннадцати лет — и больше он о ней ничего не знал, кроме того, что иногда передавал ему отец, например, о её разводе с угольщиком через два года после замужества, и о том, что она вышла за армейского сержанта на следующий год после развода, затем ещё раз развелась примерно спустя два года, и так далее…

За время этого долгого разрыва женщина часто хотела его увидеть и посылала к его отцу какого-нибудь человека, который бы попросил у него разрешения для сына навестить её, но Ясин с отвращением и высокомерием отклонял её просьбу, хотя отец и советовал ему проявить снисхождение и простить её. Он, по правде говоря, испытывал к ней сильный гнев, что шёл из глубин разбитого сердца, и захлопнул перед ней все двери прощения, а по ту сторону их воздвиг баррикады из злобы и ненависти, уверенный в том, что не он поступил с ней несправедливо, разжаловав её, а она сама себя своими делами так унизила…

— Женщина. Да, она всего лишь женщина… А любая женщина — скверная потаскуха… Она не знает, что такое целомудрие, разве что когда у неё отсутствуют причины для измены… Даже добрая жена отца. Один Аллах знает, что бы с ней было, если бы не отец!

Мысли его прервал чей-то высокий голос:

— В вине польза, а кто скажет, что это не так, пусть отрубят ему голову… В опиуме и гашише много вреда… а вот в вине — одна только польза…

У него спросили:

— И в чём же от него польза?

Тот неодобрительно заметил:

— Как это, в чём польза?! Что за странный у тебя вопрос!.. От него одна только польза, как я уже сказал… Ты и сам это знаешь, и веришь в это…

Его собеседник ответил:

— Но и опиум с гашишем полезны, и тебе следует знать это и верить… Все люди говорят об этом, ты разве будешь им перечить?!

Тот человек немного помедлил, затем сказал:

— Значит, они все полезны: и вино, и гашиш, и опиум, и всё новенькое!

Его собеседник продолжил победным тоном:

— Но вино — харам!

Мужчина разгорячённо ответил:

— Ты разве в тупике, не знаешь, что надо делать? Раздавай закят, соверши хадж, корми бедных… Много есть над чем поразмыслить, а блага в десять раз больше…

Ясин улыбнулся с некоторым облегчением. Да уж, наконец-то он смог довольно улыбнуться: