Как бороться с «агентами влияния»

Желнов: Вы не были за границей ни разу?

Бобков: Нет, по соцстранам был.

Желнов: А по капстранам не ездили, не путешествовали?

Бобков: Ни в одной капстране я не был. Единственный раз я был только в Брюсселе на выставке, это еще в давние-давние годы. Ну, в Финляндии был тоже.

Желнов: До сих пор не были, даже когда ушли со службы.

Бобков: Нет, как ушел со службы, я вообще никуда не ездил.

Желнов: А вам не кажется это минусом, скорее, для вас, потому что вы не видели, как живет другой мир?

Бобков: Мне было неплохо жить в своем мире.

Желнов: Вы же слышали, что люди там живут лучше, и вообще с правами человека ситуация лучше?

Бобков: Ну, мало ли, что я слышал. Нет, я нигде не был, вот в соцстранах был, в ГДР был, в Польше, Чехословакии.

Желнов: А вы могли физически выехать, по разрешению, правильно я понимаю?

Бобков: Мог, конечно, но я не рвался никуда.

Желнов: А западную литературу какую-то читали? Кто-то вам из западных писателей нравился или нравится, может быть, сейчас?

Бобков: Я и сейчас читаю, и тогда читал.

Желнов: Кто вам нравится?

Бобков: Ну, сейчас мне трудно, понимаешь, у меня сейчас голова уже не та, но многих я читал. Французов, англичан – да многих я читал.

Желнов: Скажите, как вам кажется, опасной будет ситуация, если вскроют архивы КГБ, и архивы, в том числе и Пятого управления? Если они будут вскрыты?

Бобков: Нет, ничего страшного не будет.

Желнов:

Вы за то, чтобы они были вскрыты?

Бобков: Мне все равно, страшного ничего, все нормально.

Желнов: А почему не будет, Филипп Денисович, там же подписи многих ваших коллег, ваши подписи?

Бобков: Ну и что?

Желнов: Есть довольно резонансные дела?

Бобков: Ну и что, ну подписи есть, ну и что? А что там может быть такое, отчего мне может быть страшно?

Желнов: Ну, не знаю, там будут какие-то документы, которые будут доказывать другую сторону происходящего, нежели о которой говорилось официально. Будут тексты постановлений, переговоров, шифровок, которые подтверждают альтернативную версию той, которой вы следовали.

Бобков: Ну, почитают и решат, что там так, а что не этак.

Желнов: Почему в советские годы вы, в том числе с помощью вашего управления, вознесли интеллигенцию до какой-то сверхвлиятельной силы. Когда только писателей, художников, поэтов, благодаря разным обстоятельствам, высылкам и преследованиям обсуждали. Почему интеллигенция была так важна, если она в меньшинстве? Политика равняется на большинство всегда. Путин неоднократно говорит про приоритет большинства, но почему тогда и сейчас такое внимание к интеллигенции?

Бобков: Ну, как почему? Потому что интеллигенция – сила, управляемая страной. А как иначе должно быть?

Желнов: Что вы имеете в виду? Писателей конкретно? Или правозащитник Марченко управлял страной?

Бобков: Ну, Марченко – это не интеллигенция вообще. А писатели и артисты, кто хотите, интеллигенция, ученые, масса ученых, Академия наук, ВУЗы – это же все интеллигенция.

Желнов: А почему было такое внимание к шахматам, к спорту, в том числе по линии одного из отделов Пятого управления? Вот этот известный турнир Карпова и Виктора Корчного, когда победа была за Карповым. И в книге «КГБ и шахматы» приводятся факты, что эта победа была подстроена, то есть спецслужбы повлияли на результаты матчей. Почему шахматы так были важны, в конце концов?

Бобков: Корчной уехал, а Карпов был наш человек.

Желнов: «Ваш» – это чей? КГБ?

Бобков: Советский человек. Почему нельзя было желать, чтобы победил советский человек этого Корчного?

Желнов: Pussy Riot станцевали в храме, – сложно, конечно представить в 1969-м году танец в храме, но, тем не менее. Вы слышали о Pussy Riot? Вот как бы вы этих девушек наказали?

Бобков: Что было?

Желнов: Ну, если бы они станцевали в храме, либо на пленуме ЦК КПСС надели бы балаклавы и станцевали, чтобы было бы?

Бобков:

Ну, во всяком случае, мы бы им сказали, что этого делать нельзя.

Желнов: А как бы сказали?

Бобков: Нашли бы форму.

Желнов: Вы бы их посадили?

Бобков: Да ну что вы! Куда их там сажать еще.

Желнов: Их не нужно было так наказывать?

Бобков: Все это ерунда.

Желнов: Филипп Денисович, их нужно было наказывать так, как их наказала нынешняя власть, посадив на два года этих молодых девушек? Или не нужно, с вашей точки зрения? Потому что это прямо по вашей профессии случай.

Бобков: Я думаю, что их не надо было наказывать, потому что не надо было создавать такую ситуацию, когда в храмах там не только они, а и все остальные. Ну, можно было с ними поговорить, там еще что-то.

Желнов: А скажите, вот есть у Владимира Познера такой вопрос в программе из вопросника Пруста: «Что вы скажете Богу, когда увидитесь с Богом?» Вот у вас есть какой-то вопрос к Богу или пожелание?

Бобков: Не будем Бога трогать.