Как Брежнев сменил Хрущева. Тайная история дворцового переворота

Если этот эпизод и имел место, то носил ритуальный характер. Леонид Ильич продемонстрировал партийную скромность, понимая, что Николай Викторович сам откажется.

За спиной у Подгорного было руководство украинской, крупнейшей в стране партийной организацией. Он явно жаждал власти и рассчитывал на первые роли. Но у него маловат был опыт работы в центре. В 1964 году его еще воспринимали как провинциального, украинского партработника. Он очевидно уступал Леониду Ильичу, давно занимавшему видные посты в столице.

Михаил Андреевич Суслов был, разумеется, известен партаппарату всей страны. К нему уже тогда относились с почтением и даже с некоторой опаской. Но он с послевоенных времен шел исключительно по идеологической линии. А «идеологи» первыми секретарями не избирались. Считалось, что первому лицу нужен опыт руководства промышленностью и сельским хозяйством.

Такой опыт конечно же был у Алексея Николаевича Косыгина. Но ему мешало другое — за всю свою жизнь он всего лишь несколько месяцев находился на освобожденной партийной работе, в 1938 году, когда молодого директора фабрики «Октябрьская» поставили руководить промышленно-транспортным отделом Ленинградского обкома. Но в том же тридцать восьмом Косыгина утвердили председателем Ленинградского горисполкома, на следующий год перевели в Москву наркомом текстильной промышленности, и с той поры он работал в правительстве.

Первые секретари обкомов, составлявшие большинство Центрального комитета, считали, что во главе партии должен стоять такой же, как они, профессиональный партийный работник. Косыгину многие симпатизировали, но видели его максимум в кресле главы правительства.

Конечно, все эти формальные соображения могли быть забыты, если бы кто-то из вероятных кандидатов имел поддержку большинства членов президиума. Но такой сплоченной группы в президиуме не было.

Из всего наличного состава именно Леонид Ильич Брежнев представлялся самым очевидным кандидатом на роль первого секретаря ЦК. У него за спиной была богатая биография: фронтовик, первый секретарь нескольких обкомов, первый секретарь в Молдавии и Казахстане, председатель президиума Верховного Совета, секретарь ЦК, занимавшийся космосом, тяжелой и военной промышленностью…

И по человеческим качествам Брежнев подходил на роль лидера больше других. Не вечно хмурый Косыгин, не тонкогубый Суслов с лицом инквизитора, не грубоватый Подгорный, а красивый, улыбчивый, доброжелательный Леонид Ильич больше располагал к себе. Импозантный и артистичный, он умел вести себя, точно чувствовал, как следует говорить с тем или иным человеком, сразу становился центром большой компании — словом, производил очень благоприятное впечатление.

Так что в октябре 1964 года за Брежнева голосовали с легким сердцем. Его избрание вызвало в стране одобрение. Получив газеты, советские люди не без удовольствия всматривались в еще молодое и приятное лицо. Старое-то партийное руководство за небольшим исключением представляло собой малосимпатичную компанию. Борис Пастернак писал тогда:

И каждый день приносит тупо,Так что и вправду невтерпеж,Фотографические группы

Сплошных свиноподобных рож.

Люди были довольны отставкой Хрущева, который последние годы вызывал только насмешки. Жаждали покоя, порядка, стабильности и улучшения жизни. Впрочем, в среде интеллигенции (и не только либеральной) об уходе Хрущева сожалели: с Никитой Сергеевичем были связаны благотворные перемены в жизни общества.

Видный партийный работник (и будущий помощник Горбачева) Георгий Лукич Смирнов вспоминал, как на следующий день после пленума он пришел в журнал «Коммунист», где тогда работал. Главный редактор Василий Павлович Степанов сообщил редакционному коллективу, что пленум ЦК освободил от должности Хрущева «по состоянию здоровья и его просьбе».

Все молчали. Только один из журналистов восторженно приветствовал решение пленума и стал критиковать хрущевское нововведение о разделении партии на промышленную и сельскую.

— Не надо спешить, — удивленно сказал ему Степанов. — Особенно вам. Присутствующие помнят, как именно вы настояли на публикации своей статьи, восхваляющей опыт организации сельской партии. Другие члены редколлегии возражали.

Отсутствие энтузиазма по случаю перемен в стране стоило главному редактору «Коммуниста» его кресла…

Другое дело, что потом, когда начался застой и Брежнев стал вызывать только раздражение и насмешки, возник вопрос: да почему же нам так не повезло и во главе государства оказался именно такой человек?

Так ведь выбор в принципе был неширок. Хозяином страны мог стать только кто-то из действующей обоймы высших руководителей. Все это были люди, которые добрались до высших должностей не потому, что страна оценила их таланты, а потому, что они пришлись по душе предыдущему поколению руководителей.