Как Брежнев сменил Хрущева. Тайная история дворцового переворота

В рыночной экономике ценовой механизм обеспечивает согласованность: товары получают те, кто платит рыночную цену. А в советской — цены устанавливались сверху. Чтобы формально получать прибыль, цены безбожно завышали.

Формула советской экономики: получить как можно больше ресурсов и добиться минимального плана, то есть произвести как можно меньше. Директора утаивали производственные мощности, завышали заявки на ресурсы, а информацию скрывали.

Советские руководители гордились плановым характером экономики, но планы не отражали реальности. Цифры начальством принимались только высокие, пусть даже дутые. Попытки опуститься на грешную землю и вернуться к реальности сурово наказывались. Как говорил один из основателей Госплана академик Станислав Густавович Струмилин, лучше стоять за высокие планы, чем сидеть за реальные.

Алексей Николаевич Косыгин и сам был более чем скромен в своих реформаторских настроениях. Директор московской кондитерской фабрики «Красный Октябрь» просила главу правительства:

— Государство дает нам четыре миллиона рублей на зарплату. Я у вас больше ни копейки не прошу. Но дайте нам, коллективу, право распоряжаться этими деньгами.

— Тебе, — ответил Косыгин, — я бы еще мог доверить. Но ты представляешь, если дать это право какой-нибудь дальней республике? Мы же там потом никаких концов не найдем.

Он все равно оставался приверженцем системы, при которой решительно всем управляют из центра. Представить себе экономическую систему, в которой сам производитель определяет затраты и издержки, он не мог. Реформы требовали продолжения, отказа от догм социалистической экономики, а на это и Косыгин не мог решиться.

Григорий Ханин, доктор экономических наук из Новосибирска, в серии статей «Советское экономическое чудо: миф или реальность?», опубликованной в журнале «Свободная мысль», описал феноменальные успехи советской экономики во второй половине пятидесятых.

Экономическая статистика сильно пострадала в советские годы. Цифры сознательно искажались. Григорий Ханин посвятил жизнь восстановлению реальной картины советской экономики, поэтому его данные и оценки заслуживают доверия.

«В годы застоя и перестройки, — считает Ханин, — с именем Косыгина ассоциировался образ исключительно компетентного, даже выдающегося хозяйственника. Так действительно могло казаться на фоне других членов государственного руководства времен Хрущева и Брежнева. Однако на самом деле на высшем в советской экономике посту Косыгин ничем особенным себя не проявил.

Все «успехи» экономической реформы 1965 года являются либо статистической иллюзией (мои подсчеты говорят о падении темпов основных экономических показателей в этот период), либо следствием благоприятного стечения обстоятельств, включая влияние погоды на сельское хозяйство».

В начале ХХ века ожидаемая продолжительность жизни в России была на пятнадцать лет меньше, чем в Соединенных Штатах. В конце пятидесятых, при Хрущеве, произошел столь быстрый подъем продолжительности жизни, что разрыв с Соединенными Штатами был почти полностью ликвидирован. Однако в шестидесятых годах, при Брежневе, началось снижение продолжительности жизни у мужчин, и разрыв быстро нарастает.

«Производственники снижали качество продукции, увеличивая ее количество, — так оценивал ситуацию в экономике председатель Госплана Николай Константинович Байбаков. — Словом, «гнали» численные показатели. Прибыль предприятий создавала видимость благополучия. Деньги на счетах предприятий накапливались, но не имели ресурсного обеспечения. Мы стали закупать зерно, мясо и другое продовольствие за границей. Значительно увеличился импорт готовых товаров — за счет снижения импорта новой техники. Нас выручал экспорт нефти и газа, цены на которые значительно выросли».

Ни одна из реформ реального социализма в нашей стране не увенчалась успехом! Упирались в догмы социалистической экономики, останавливались и отступали, оставляя наследникам груз нерешенных проблем.

Редактор «Вечерней Москвы» Виталий Сырокомский фиксирует в записной книжке, о чем говорят руководители столицы.

Заседание бюро МГК КПСС:

«Проблема котлет. Не загружено производство на мясоперерабатывающем комбинате в Тимирязевском районе, а каждая столовая выпускает котлеты. Запретить им это, пусть комбинат обеспечивает всех. Тогда и нечестные люди не смогут наживаться на этом деле. Но чтобы стоимость была не выше, чем в столовых…

Зубную пасту мы завозим из ГДР. Шампунь заводим из Франции, Италии — за валюту. Неужели мы не можем освоить такое производство в Москве? 2-й часовой завод никак не может отказаться от старых будильников (мол, они выгодны), а женские часы неточно ходят. Не лучше ли отказаться от будильников, но зато сделать женские часы на уровне мужских 1-го часового?..