Как было на самом деле. Миражи Европы

Точно такую же картину мы, следовательно, видим и у Анны Комниной. Однако, Анна сохранила больше подлинных сведений о событии. Ведь она «склеила вместе» огромный КОСТЕР с огромным КРЕСТОМ, ВБИТЫМ В КОСТЕР. То есть, по Анне, Костер и Крест – это нечто единое, целое. Принцесса в общем-то правильно понимала суть дела, хотя слегка исказила. Причем видно, что этот символ впечатлил Анну. На протяжении рассказа о судьбе Василия Богомила она несколько раз упоминает о КРЕСТЕ, ВБИТОМ В КОСТЕР. То есть, как она поясняет, крест вбит в землю и окружен огромным костром, с. 422–423. Вот, например, еще одно ее свидетельство на сей счет: «Огонь поднялся до небес; В ОДНОМ ИЗ КОСТРОВ НАХОДИЛСЯ КРЕСТ… Те, кто придерживался православия, ПОДОШЛИ К КОСТРУ С КРЕСТОМ, чтобы принять истинно мученическую смерть», с. 423.

Итак, Геродот и Анна употребили один и тот же образ, сообщая о распятии Христа на Голгофе. Как мы понимаем, такова была одна из традиций, бытовавших в эпоху XVI–XVII веков, когда окончательно редактировались тексты Анны и Геродота.

Понятно, почему именно в Алексиаде Анны Комниной сохранились столь яркие свидетельства. Ведь Анна была византийской принцессой, жила в Царь-Граде, то есть именно там, где развернулись основные евангельские события. Она была погружена в атмосферу еще живых воспоминаний очевидцев. Многое помнила.

16. Распятие. Страждущему Христу на кресте в качестве питья издевательски подали уксус с желчью. А Василию Богомилу влили в глотку яд, дабы Он изрыгнул желчь

Хорошо известен следующий евангельский рассказ: страждущему Христу, распятому на кресте, издевательски поднесли на трости губку, пропитанную уксусом. Сказано: «И придя на место, называемое Голгофой, что значит: Лобное место, дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить» (Матфей 27:34). И далее, через некоторое время: «И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить» (Матфей 27:48).

Аналогичная сцена звучит и у Анны. Правда, сюжет отнесен во времени немного раньше казни Василия и представлен Анной как некое иносказание. Однако суть дела теперь становится вполне ясной.

Царь Алексей, «ОПУСТИВ ЛЕСКУ И НАСАДИВ НА КРЮЧОК ПРИМАНКУ… ДАЛ ПРОГЛОТИТЬ ЕЕ ПРОЖОРЛИВОМУ ЧУДОВИЩУ (то есть Василию Богомилу – Авт.). ВЕСЬ ЯД ВЛИЛ ОН В ГЛОТКУ ЭТОГО МЕРЗКОГО МОНАХА…

ИМПЕРАТОР ОБМАЗАЛ СЛАДОСТЬЮ ЧАШУ, ЧТОБЫ ОДЕРЖИМЫЙ БЕСОМ ИЗРЫГНУЛ СВОЮ ЖЕЛЧЬ», с. 420.

Вот и трость-крючок, чаша с питьем, изрыгнутая желчь, проглотил, одержимый бесом… Перед нами – слегка искаженное описание знаменитой евангельской сцены, изображенной на множестве икон и картин.

Мы видим яркое соответствие евангельского рассказа и повествования Анны Комниной. Говорится об одном и том же эпизоде.

17. У креста-костра Царя Боголюбского в Царь-Граде стояли некоторые из его последователей. А около креста Иисуса стояли близкие Ему люди

Анна сообщает, что во время казни «ПРИСУТСТВОВАЛА ПРИ ЭТОМ И ТОЛПА ЕРЕТИКОВ, ВЗИРАВШИХ НА СВОЕГО ГЛАВУ ВАСИЛИЯ», с. 424. Все правильно. По Евангелиям, у креста на Голгофе, на котором распяли Христа, стояли близкие люди. Сказано: «Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина. Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего…» (Иоанн 19:25–26). А также: «Все же, знавшие Его, и женщины, следовавшие за Ним из Галилеи, стояли вдали и смотрели на это» (Лука 23:49). Кроме того: «Были тут и женщины, которые смотрели издали: между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия… и многие другие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим» (Марк 15:40–41).

Так что свидетельства Анны и Евангелий практически идентичны. Правда, Анна назвала всех близких Василия – еретиками. Неудивительно. Христианка Анна, сбитая с толку неверной хронологией, категорически отрицательно относится к Василию, не понимая, что на самом деле это – Иисус. Но в то же время иногда отмечает мужество и железную непреклонность Василия = Царя. Отдает должное якобы еретику.

18. Дележ одежд Иисуса палачами

Хорошо известна и многократно представлена на множестве средневековых изображений сцена ДЕЛЕЖА ОДЕЖД ХРИСТА ЕГО ПАЛАЧАМИ. Сказано: «Распявшие же Его делили одежды Его, бросая жребий; и, сидя, стерегли Его там» (Матфей 27:35–36). См., например, икону на рис. 14, рис. 15.