Как делают антисемитом

Ну, какими средствами евреи могут заботиться о чистоте «в родном доме», мы видели на примере персидского Пурима. Кто не превозносит евреев – тот антисемит. А антисемитизм есть признак принадлежности к потомкам амалекитянин. А с Амаликом у нас война. В средствах можно не разбираться.

Тем более, что речь идет всего лишь о санации – о скотах, бесах и безумцах: «юдофобское безумие Андрея Кураева»[358] ; “диакон в своем воспаленном антисемитизмом мозгу… только больной человек может фантазировать с подобным отчаянным упоением… Объяснить это я могу только одним: помрачнением мозгов. Он, несомненно, болен. Болезнь эта называется ксенофобией… вирус безумия… в своей совершенно патологической юдофобии”[359]

«человек или с очень пониженным уровнем совести, или с очень повышенной температурой мозга»[360] «такие вот „диаконы“ с явно шизофреническим поведением и идеями»[361].

Моей болезни “Еврейская газета” дала имя: “ксенофобия”. Что ж, если меня назвали больным и даже назвали диагноз – неплохо узнать, что же у меня за болезнь завелась такая. “Энциклопедический словарь медицинских терминов”, равно как и обычный энциклопедический словарь утверждают, что “ксенофобия – боязнь незнакомых лиц”[362]

, “навязчивый страх перед чужими лицами”[363]. Поскольку работать мне приходится миссионером, то такая болезнь была бы несовместима с моей работой. Еженедельно мне нужно выезжать в новые города; почти ежедневно мне приходится входить в незнакомые аудитории, встречаться с новыми лицами, причем зачастую заведомо недружественно настроенными по отношению ко мне и той Церкви, о которой я рассказываю… Честное слово, никакого “навязчивого страха” я при этом не испытываю.

Закрытие дискуссии через перевод ее из содержательного (например, исторического) ракурса в психиатрический – это хорошо известный метод советских апологетов. В советские годы тоже считалось, что только патологически больной человек думать иначе, чем нужно. Вместо дискуссии тогда предлагалась психушка. Так почему же еврейская пресса так любит и сегодня говорить о том, что антисемитизм (определяемый ею на свой вкус) есть именно болезнь?

А помните ли, кто ввел в советскую репрессивную практику карательную медицину? – Правильно, Ю. В. Андропов, любимец “либеральной интеллигенции”. По чистой случайности – человек, не чуждый того народа, во имя интересов которого меня сейчас объявляют психически больным. Фамилия матери Андропова – Пайнштейн… Может, поэтому московские “либералы” так радовались избранию главного чекиста СССР в генсеки?

Мне действительно не нравится, что, с точки зрения иудаизма, я – недочеловек, созданный из мира каббалистических “отбросов”. Но утверждать на этом основании, будто я болен ксенофобией и распространяю “человеконенавистнические бредни” (это уже из статьи Д. Матвеева), можно лишь при одном условии: если исходить из аксиомы, что человеки – это только евреи, а все, кто в чем-то несогласен с ними, уже самим фактом своего несогласия подписывает себе не то приговор, не то диагноз… Да, кстати, если я отвергаю ненависть, направленную на меня как на не-еврея, разве из этого следует,что я страдаю (брежу) ненавистью к евреям? И почему высказывания Новодворской о русском народе (гораздо более резкие, чем мои о еврейском) оппонирующие мне издания и авторы не называли “человеконенавистническими”?

Впрочем, из вышеприведенной иудейской антропологии вытекает, что и филосемитизм не-евреев тоже может быть только «животным»: гой, с любовью и политкорректностью отзывающийся о евреях, все равно остается гоем. Но все же приятней иметь дело с домашней хорошо дрессированной собачонкой, чем с бродячим псом.

Можно ли не праздновать 8 марта?

Недоверчивость является одной из христианских добродетелей. Верить без проверки можно только матери-церкви. А в остальном христианин должен быть недоверчив. Ему не стоит стесняться задавать детские вопросы: «Дяденька, а что это вы делаете? Тетенька, а куда это вы меня ведете?».

Попадая во внехрамовое пространство, важно осмотреться и поинтересоваться – куда же ты попал. Тебя зовут: «возьмемся за руки и попляшем!». Но вдруг плясать придется вокруг идола? Там, где ты пляшешь, нет ничьих костей? Может, ты по святыне топчешься?

У христиан не принято, не зная броду, соваться в воду. Иначе можно попасть в историю, подобную той, что произошла во времена правления императора Юлиана Отступника.