Как делаются деньги?

В последнее время Жижек все чаще высказывается по вопросам так называемого кризиса мигрантов, о проблемах объединенной Европы и левых сил. Однако наиболее концептуально разработанными являются его идеи, связанные с идеологией, субъективностью и специфической онтологией (то есть тем, как устроено бытие), которые стали широко известны, начиная с публикации в 1989 году на английском языке книги The Sublime Object of Ideology

(«Возвышенный объект идеологии»). В основном синтез именно этих идей находит отражение в книге Уле Бьерга.

Теоретически подготовленный читатель заметит, что автор порой чересчур щедро приписывает такие важные понятия и концепты, как «преодоление фантазии», «операция символизации», «реальное» и другие, Жижеку, хотя их авторство безоговорочно принадлежит французскому психоаналитику Жаку Лакану. Этот факт нельзя назвать существенным огрехом, поскольку Жижек никогда не скрывал, что является догматичным последователем Лакана, и, когда мы говорим, например, об идее «реального» у Жижека, то подразумеваем ее же у Лакана. Более того, Жижек придает всем этим концептам в чем-то более радикальное измерение, но, главное, он их актуализирует. Лакану, безусловно, и в страшном сне бы не приснилось говорить о в высшей степени вульгарных практиках современного финансового капитализма. Жижек же демонстрирует, как идеи Лакана помогают раскрыть природу желания у современного человека; иллюзорность, являющуюся неотъемлемой частью его экзистенциального опыта; роль фантазии в функционировании идеологии. Бьерг переносит точность жижековских прозрений о природе современного капитализма еще дальше – в контекст денег, деривативов, финансового регулирования.

Постепенно разворачивая свое повествование, книга «Как делаются деньги?» описывает историю становления современных финансов. Затем переходит к осмыслению феномена денег и заканчивает дискуссией о том, как сильно эволюционировали на самом деле деньги и их роль в мировой экономике за последние несколько десятилетий. В это повествование последовательно вплетается множество философских нитей, что в конечном счете образует, согласно намерению автора, доселе едва ли существовавшую дисциплину – «философию денег». Позволю себе заметить, что, вероятно, наиболее сильным ее элементом, этаким молотом (если позаимствовать образ у Ницше), которым автор пытается разделаться с превалирующим неолиберальным консенсусом в вопросах как самой реализации монетарной политики, так и насквозь идеологического основания, на котором этот консенсус зиждется, является как раз критика идеологии.

Благодаря Жижеку хорошо известно, что в современной жизни, в условном фукуямовском существовании после конца истории, идеология всегда маскируется, ее словно и нет. Одной из основных черт этого маскарада становится натурализация. Нет ничего более естественного, чем та форма денег, с которой мы имеем дело. Безусловная монопольная власть в вопросах международного финансового регулирования таких организаций, как Международный валютный фонд, является практически геофизическим фактом. В вопросах финансов идеологическая натурализация преуспела, возможно, более всего. Для этого стоит только попробовать представить альтернативу банку, или хотя бы в малейшей степени альтернативный банк. Убедившись, что и с миру по нитке собрать хотя бы пять альтернатив едва ли получится, остается только прийти к выводу, что банк, по видимости, является самой естественной из возможных форм кредитно-финансовых организаций. Такая же логика применима и к банковской сфере в целом, и к миру финансов. Последняя глава книги «Как делаются деньги?» тем не менее делает попытку предложить вполне реальные, действенные альтернативы тому статус-кво, который принято считать естественным. Впрочем, чтобы в них поверить и уж тем более взять на вооружение, совершенно необходима смена идеологической ориентации, а это одна из самых сложных задач. И за нее книга тоже берется, возвращая разговор о деньгах в политическую плоскость.