Как делаются деньги?

…субъект не включен в символический порядок напрямую: он включен как сама точка, в которой означивание терпит крах. Известное возражение Сэма Голдвина, столкнувшегося с неприемлемым деловым предложением – «Включите меня из!», – превосходно выражает этот промежуточный статус отношения субъекта к символическому порядку между прямым включением и прямым исключением…[110]

Понятие расщепленного субъекта может быть проиллюстрировано тем, как мы обычно думаем о себе как о личности. Индивидуальность[111] предполагает целостность, неделимость. Мы говорим о себе как о такой целостности все время: «я не люблю сыр», «я живу в квартире», «я должен тебе 500 долларов» и так далее. Мы полагаем существование самости, из которой происходят наши чувства, предпочтения, мнения и так далее. Знаменитый парадокс лжеца является парадоксом именно потому, что противоречит этому ощущению себя как целостности. Парадокс состоит из простого утверждения «я лгу» и зиждется на двойной позиции личности в утверждении. Говорящий присутствует и как объект утверждения, то есть лицо, к которому утверждение относится, и как субъект утверждения, то есть как источник высказывания. Парадокс возникает из-за того, что личность двух позиций не идентична. Если утверждение истинно, говорящий – лжец, что опровергает утверждение, и наоборот. Парадокс лжеца противоречит сам себе в двух отношениях: утверждение противоречит само себе, но также парадокс противоречит самой идее себя как чему-то целостному.

Жижек отталкивается от совершенно противоположного взгляда на субъект. У него субъективность является не целостностью, а наоборот – продуктом непреодолимого разрыва. Человек встраивается в символический порядок, когда он или она обретает определенную позицию в социальной структуре общества. Ритуал присвоения человеку имени символически фиксирует это встраивание. Когда человек встроен в структуру символического порядка, эта структура также создает условия возможности осознанного представления о самом себе. Это идея Фуко о том, что субъективность является социально сконструированной, которая стала центральным элементом доминирующих теорий социального конструирования личности.

Жижек порывает с этими теориями, когда настаивает, что встраивание человека в социальный порядок всегда является незавершенным. Субъект действительно будет идентифицироваться с символическими обозначениями, приписанными ему символическим порядком; я буду определять себя как мужчина, датчанин, отец, налогоплательщик и так далее. Но в то же время моя идентификация с этими обозначениями отмечена чувством ложного распознавания. Как было замечено в первой главе, даже если получилось бы составить полный список всех моих символических обозначений, у меня бы все равно осталось чувство, что я «больше, чем это». Данное чувство является составным жижековского понимания субъективности.

Смысл не в том, что за пределами сферы нашей символической идентичности существует какое-то внешнее ядро истинной субъективности. Это ошибка, совершаемая нейробиологическими концепциями субъективности, которые располагают субъективность в материальности мозга. Ровно так же как человек, столкнувшийся с полным списком его или ее символических обозначений, будет настаивать на том, что является «большим, чем это», человек, столкнувшийся с отсканированным в реальном времени изображением его или ее мозга, будет настаивать на том же. Субъективность не может быть сведена ни к символическому порядку, ни к порядку реального. Скорее, субъективность является разрывом, их разделяющим.

Жижек также говорит о формировании субъективности как о «разотчуждении». Субъективность испытывается, когда человек хотя бы чуть-чуть распознан ложно, когда соответствие социальным идеалам и нормам, выраженное через символический порядок, слегка дает сбой. Это производит чувство «что-то не то», проявляющее себя в действиях индивида, которые не могут быть выведены из символических предпосылок конкретной ситуации. Жижек использует одну из шуток братьев Маркс, чтобы проиллюстрировать эту мысль: «Вы напоминаете мне Эмануэля Равелли». – «Но я и есть Эмануэль Равелли». – «Так вот почему вы на него так похожи!»[112]

В этой шутке есть утверждение несоответствия между символическим мандатом субъекта – обозначением субъекта именем Эмануэля Равелли – и реальным присутствием человека, обозначенного как Эмануэль Равелли. Именно в этом минимальном разрыве между неполным обозначением и реальным присутствием субъекта и проявляет себя субъективность. Недостаточность символического порядка открывает пространство воображаемых проекций субъекта на его или ее собственную субъективность.