Как две капли воды

Эйвери проснулась первой. Было еще очень рано, в комнате царил полумрак, хотя ночник по-прежнему горел. Она задумчиво улыбнулась, ощутив, что рука Мэнди ле­жит у нее на щеке. Тело у Эйвери затекло от того, что она так долго пролежала в одном положении, иначе она по­спала бы еще. Надо было размяться. Она осторожно сняла руку Мэнди со своего лица и положила на подушку. Очень осторожно, чтобы не разбудить ребенка, она вста­ла с кровати.

В качалке спал Тейт. Его голова склонилась набок и почти касалась плеча. Поза была с виду неудобная, но грудь его вздымалась ровно, и в тишине ей было слышно его спокойное дыхание.

Халат его распахнулся, открыв торс и бедра. Правая нога была согнута в колене, левая вытянута вперед. У него были красивые ступни и икры. Руки у него были жилистые и немного волосатые. Одна свисала с подло­котника, другая покоилась на груди.

Сон согнал озабоченное выражение с его лица. Рас­слабленный, рот его выглядел чувственным, способным доставить женщине огромное наслаждение. Эйвери пред­ставила себе, каким он должен быть в любви – настойчи­вым, страстным, добрым – таким, каким он был во всем. Грудь Эйвери стеснило от сдерживаемых чувств. Ей вдруг захотелось плакать.

Она любила его.

Конечно, ей хотелось сделать что-то, что перечеркнуло бы ее профессиональный промах, но вдруг она поняла, что приняла роль жены, потому что полюбила его, полю­била еще тогда, когда не могла произнести его имени.

Она играла его жену, потому что хотела ей быть. Она хотела его защитить, залечить раны, нанесенные ему злой эгоистичной женщиной. И спать с ним хотела тоже.

Если бы он решил предъявить свои супружеские права, она бы с радостью ему повиновалась. Это был бы самый большой ее обман, уж его-то он не простил бы, когда выяснилось бы, кто она на самом деле. Он бы презирал ее больше, чем Кэрол, считая, что она его использовала, и никогда бы не поверил, что ее любовь искренна. А она была искренна.

Он зашевелился. Приподнял голову, зажмурился. Веки его задрожали, потом он резко раскрыл глаза, взглянул на нее. Она стояла совсем рядом.

– Который час? – спросил он хриплым со сна голо­сом.

– Не знаю. Еще рано. Шея затекла? – Она провела рукой по его спутанным волосам, потом обняла его за шею.

– Немного.

Она стала массировать ему шейные позвонки.

– Хмм.

Через несколько мгновений он запахнул халат, подтя­нул под себя ноги и уселся поудобнее. Она подумала, уж не спровоцировал ли ее массаж утреннюю эрекцию, кото­рую он не хотел ей демонстрировать.

– Мэнди все еще спит, – неизвестно зачем заметил он.

– Хочешь позавтракать?

– Достаточно кофе.

– Я приготовлю завтрак.

Только начало светать. Мона еще не встала, и на кухне было темно. Тейт стал накладывать кофе в фильтр кофе варки. Эйвери подошла к холодильнику.

– Не напрягайся, – сказал он.

– Ты что, не голоден?

– Я могу подождать, пока Мона встанет.

– Мне хочется тебе что-нибудь приготовить.

Повернувшись спиной, он безразличным голосом про­изнес:

– Хорошо. Пары яиц будет достаточно.

Теперь она уже неплохо ориентировалась в кухне и могла накрыть на стол. Все шло нормально до тех пор, пока она не стала взбивать в миске яйца.

– Что ты делаешь?

– Омлет. Дл… для себя, – выдавила она, поймав его удивленный взгляд. Она представления не имела, как ему готовят яйца.

– Ладно. Делай омлет, а я займусь тостами.

Она стала намазывать маслом выскакивающие из тос­тера куски хлеба, украдкой наблюдая, как он жарит себе яичницу. Он переложил ее на тарелку и вместе с ее омле­том отнес на стол.

– Мы давно не завтракали вместе. – Она откусила кусок тоста, отправила в рот немного омлета и уже потя­нулась за соком, как вдруг заметила, что он не ест. Тейт сидел напротив нее, поставив локти на стол и опустив подбородок.

– Мы никогда не завтракали вместе, Кэрол. Ты же обычно не завтракаешь.

Она с трудом проглотила то, что было во рту. Рука ее сжала стакан с соком.

– Меня заставляли завтракать в больнице. Ну, когда мне уже поставили протезы, и я смогла есть твердую пищу. Я должна была немного поправиться.

Он смотрел на нее, не мигая. Его было не провести.

– Я … я привыкла к завтракам и уже не могу без них обходиться. – Она защищалась как могла. – Почему это тебя так насторожило?

Тейт взял вилку и принялся за еду. Его движения были слишком напряженными. Он был зол.

– Можешь понапрасну не стараться.

Она испугалась, что он имеет в виду не стараться ему лгать.

– Не стараться?

– Попытка приготовить мне завтрак – всего лишь очередная уловка, чтобы опять завоевать мое расположе­ние.

У нее окончательно пропал аппетит. Ее даже затошни­ло от запаха еды.

– Уловка?

У него явно тоже пропал аппетит. Он отодвинул та­релку в сторону.

– Завтраки. Домашний уют. Эти трогательные ласки – по голове погладить, массаж сделать.

– Мне казалось, тебе это приятно.

– Все это ничего не значит.

– Нет, значит!