Как две капли воды

– Не мучайте себя виной и раскаянием. Я уверен, что вы очень любите свою дочь.

– Да. Она говорила вам, что ненавидит меня?

Это был обычный вопрос. Он слышал его десятки раз на дню, особенно от матерей, обремененных чувством вины. В данном случае он мог дать утешительный ответ. Он улыбнулся доброй мальчишеской улыбкой:

– Она очень хорошо говорит о своей мамочке и меня­ется, только когда вспоминает о том, что было до катаст­рофы, а уж выводы делайте сами.

– Какие?

– Что вы уже стали лучшей матерью, чем раньше. – Он потрепал ее по плечу. – Если вы будете с ней нежны и внимательны, Мэнди со всем справится и станет очень умным и спокойным ребенком.

– Надеюсь, доктор Вебстер, – с жаром ответила она. – Спасибо вам.

Он проводил их до двери и распахнул ее.

– Знаете, миссис Ратледж, вы меня просто поразили, когда я вас увидел. Около года назад одна молодая теле­журналистка брала у меня интервью. Она удивительно похожа на вас. Она откуда-то из ваших краев. Вы ее слу­чайно не знаете? Ее зовут Эйвери Дэниелз.

«Эйвери Дэниелз, Эйвери Дэниелз, Эйвери Дэниелз!»

Толпа кричала ее настоящее имя, а они с Тейтом про­талкивались к помосту.

«Эйвери Дэниелз, Эйвери Дэниелз, Эйвери Дэниелз!»

Люди были повсюду. Она споткнулась и отстала от Тейта. Толпа поглотила его.

«Тейт!» – крикнула она.

Он не слышал ее из-за голосов, орущих ее имя.

«Эйвери, Эйвери, Эйвери!»

Что это? Выстрел! Тейт весь в крови. Тейт повернулся к ней и, падая, язвительно произнес: «Эйвери Дэниелз, Эйвери Дэниелз, Эйвери Дэниелз!»

– Кэрол?

«Эйвери Дэниелз!»

– Кэрол? Проснись!

Эйвери села в кровати. Она пыталась пересохшим ртом набрать воздуху, но только хрипела.

– Тейт? – Она приникла к его груди и обхватила его руками. – Это было ужасно!

– Тебе приснился дурной сон?

Она кивнула и зарылась лицом в волоски на его груди.

– Обними меня! Пожалуйста. На минуточку.

Он сидел на краешке ее кровати. В ответ на ее мольбу он придвинулся ближе и обнял ее. Эйвери прижалась к нему теснее. Сердце ее колотилось так, что чуть не выпры­гивало из груди. Она никак не могла прогнать из памяти картинку из сна: Тейт, весь в крови, смотрит на нее пре­зрительно и обвиняюще.

– Из-за чего это?

– Не знаю, – соврала она.

– Кажется, я знаю. Ты сама не своя с тех пор, как док­тор Вебстер вспомнил об Эйвери Дэниелз. – Она засто­нала. Тейт провел пальцами ей по волосам и обнял ее за голову. – Не могу поверить, что он не знал, что она по­гибла в той катастрофе. Он так смутился, когда сказал это, что мне даже стало его жаль. Он не представлял, как это сравнение может тебя расстроить.

«Или почему», – подумала она.

– Я вела себя как идиотка.

Единственное, что она помнила, после того как доктор произнес ее имя, это то, что у нее зашумело в ушах и она чуть не упала на Тейта.

– Совсем не как идиотка. Просто ты почти потеряла сознание.

– Даже не помню, как вышла из кабинета.

Он немножко отстранился от нее. Ее ладони соскольз­нули с его плеч.

– Какое странное совпадение, что ты оказалась в од­ном самолете с этой Дэниелз. Незнакомые люди часто принимали тебя за нее, помнишь? Удивительно, что до сих пор никто тебе не напомнил о ней.

Значит, он знал, кто такая Эйвери Дэниелз. Это не­много улучшило ее настроение. Ей стало интересно, нра­вились ли ему ее передачи.

– Мне очень стыдно, что я устроила сцену. Я просто… – Ей хотелось, чтобы он снова обнял ее. Ей было легче го­ворить, когда он не смотрел ей в глаза.

– Что?

Она опустила голову ему на плечо.

– Я устала от того, что люди все время рассматрива­ют мое лицо. Оно вызывает у них столько любопытства. Я кажусь себе чем-то вроде бородатой дамы из цирка.

– Такова человеческая природа. Никто не хочет быть жестоким.

– Понимаю, но мне из-за этого все время неловко. Иногда мне кажется, что я до сих пор забинтована. Я смот­рю наружу, но никто не может посмотреть сквозь лицо внутрь меня. – Из глаза ее выкатилась слезинка и упала на плечо Тейта.

– Ты все еще расстраиваешься из-за сна, – сказал он, снова высвобождаясь из ее объятий. – Хочешь чего-нибудь выпить? В баре есть «Бейли».

– Звучит соблазнительно.

Он разлил маленькую бутылку ирландского ликера в два бокала и опять подошел к кровати. Если он и смущал­ся того, что был в одном белье, то виду не подавал.

Ей было приятно, что он опять сел на ее кровать, а не на ту, на которой спал до того, как ее кошмарный сон разбудил его. Между кроватями был только узкий проход, но это мог быть и Мексиканский залив. Только крайняя необходимость вынудила его пересечь этот проход.

– За твою победу, Тейт. – Она чокнулась с ним. Ли­кер приятно согрел ее изнутри. – Это была отличная идея. Спасибо.

Ей нравилось просто тихо сидеть с ним рядом. У них были все проблемы, которые возникают между супруже­скими парами, но не было супружеской близости. Из-за предвыборной кампании они находились постоянно на виду и под всеобщим обозрением. Это делало и без того сложные отношения еще более напряженными. Друг в друге им не удавалось найти поддержки.