Как это было на самом деле у королей и королев. Книги 1-8

– Нелегко усидеть на двух престолах. Для этого требуется большое седалище. Что ж, коли племянница походит на дядюшку, то нашему дофину достанется жена, обладающая прямо-таки невероятными достоинствами, – если, разумеется, считать таковыми рост и вес.

Дядюшка, о котором толковали эти острословы-злопыхатели, ехал неподалеку от королевской кареты, причем возвышался над всеми окружающими на целую голову. Морис Саксонский был очень доволен собой, хотя и хмурил озабоченно брови. Этот гигант, маршал Саксонии и Франции, прославленный герой Фонтенуа и Року, весьма упорно добивался брака своей племянницы Марии-Жозефины с сыном Людовика XV.

– Поймите, маршал, – не раз говаривал ему король, – я, конечно, могу приказать дофину жениться на принцессе, но над сердцем его я не властен. И мне не хотелось бы ломать волю собственного сына и принуждать его к браку насильно. Вы же знаете, что меньше года назад он потерял горячо любимую жену. Так дайте же юноше время прийти в себя и оправиться от горя.

Морис Саксонский согласно кивал, пересказывал повелителю очередной забавный эпизод из жизни какого-нибудь европейского двора – и возвращался к столь им желанной свадьбе. Он ни о чем не просил Людовика, не умолял его, не рисовал тех выгод, что принес бы с собой брак между дофином и Марией-Жозефиной. Он говорил о нем как о деле уже решенном, и в конце концов король сдался.

– Девушка должна быть чертовски привлекательна, – убеждал себя Людовик вечером того дня, когда дал согласие на свадьбу. – Она выросла в Польше, а женщины тех краев славятся своим шармом. Возможно, юный Людовик забудет первую жену и обретет с Марией-Жозефиной истинное счастье. Ну, не мог же я в самом деле ссориться с любимцем всей Франции! Ведь маршал так много сделал для нас!

Морис Саксонский был рад тому, что долгожданная свадьба состоится, но его терзали разнообразные сомнения. Он очень гордился своей племянницей и по праву считал ее прехорошенькой, но вот не ударит ли в грязь лицом мать невесты? Не растеряется ли? Не посрамит ли честь семьи? Конечно, Польша – чудесная страна, однако она все-таки лежит на окраине Европы и туда не сразу доходят все новости парижской моды. А что, если Мария-Жозефина будет дурно одета? Или не так причесана? И вдруг в ее гардеробе не сыщется наряда модного цвета? Нет-нет, этого позволить нельзя. Все же речь идет о дочери Августа III!

И любящий дядюшка решил, что не упустит ни единой мелочи при подготовке к свадьбе.

Вообще-то Мария-Жозефина доводилась маршалу племянницей лишь, так сказать, наполовину. Хотя Август III, ее отец, и Морис Саксонский оба были сыновьями Августа II, однако матери их родили разные. Августа произвела на свет гордая своим происхождением особа королевских кровей, а Мориса – графиня Аврора де Кенигсмарк, женщина удивительной красоты и редкого ума. Братья были привязаны друг к другу, но Морис все-таки считал себя обделенным судьбой и потому стремился получить как можно больше регалий и званий. Этот храбрый человек стал маршалом Франции и Саксонии, добился у короля права владеть замком Шамбор и даже разместил там пушки, отбитые им у неприятеля в одной из битв.

Полновластный владетель своих земель, маршал был любим подданными, потому что отличался щедростью и великодушием. И только местный священник, горестно вздыхая, пришел однажды к Морису Саксонскому с жалобами… на него самого.

– Господин мой, – сказал кюре, после многочисленных приглашений робко усевшись на краешек роскошного кресла, – неужто вы не можете как-нибудь призвать к порядку ваших солдат? И недели не проходит, чтобы я не окрестил в церкви очередное дитя.

– Но что же тут дурного? – удивился маршал. – Значит, у вас будут новые прихожане, а у меня – верные слуги.

– Так-то оно так, – помявшись, отвечал старичок, – да только цвета эти ребятишки все разного, невиданного прежде в наших краях. То коричневые, а то и вовсе черные как смоль. Некоторые на бесенят смахивают, прости меня Господи, хотя матери у них все здешние, многих я от рождения знаю.

– Да каким же этим детям быть, если мои доблестные волонтеры из самой Африки ко мне служить пришли? – попытался вразумить священника маршал. – Уж коли я этот полк тут расквартировал, то пускай солдаты чувствуют себя как дома. А девки у нас красивые, грех на них не заглядеться да юбку не задрать… Ох, простите меня великодушно, святой отец, – спохватился Морис, заметив, что кюре покраснел и уставился в пол. – Ну разве можно так язык распускать?! Ладно, чтобы загладить свою вину, я завтра же пожертвую на нужды прихода сто золотых монет.

– Благодарствую, – ответил расплывшийся в улыбке старик и добавил, понизив голос: – А все же, господин мой, вразумили бы вы солдатиков, а? Ведь детки-то многие вне брака рождены, и, значит, судьба их ждет очень незавидная.

– А вот это уже безобразие, – нахмурился маршал. – Хорошо, святой отец, я примерно накажу наглецов. Вы же со своей стороны побольше насчет прелюбодейства в проповедях говорите. Даст Бог, вдвоем мы с вами с этой напастью справимся.