Как это было на самом деле у королей и королев. Книги 1-8

Она хотела преклонить колени, как того требовал обычай, но он ей не позволил. Людовик привлек Марию к себе, обнял и несколько раз поцеловал в щеку. С минуту они стояли, присматриваясь друг к другу. Людовику она показалась самой прекрасной женщиной в мире, Мария же убедилась, что рассказы о нем нисколько не лгали. Не кривя душой, она могла бы сказать, что никогда не встречала такого красивого юноши. А потом он ей улыбнулся, и Мария испытала настоящее счастье.

На следующий день в часовне замка Фонтенбло состоялось второе бракосочетание. Оно было пышнее, чем первое. На церемонии присутствовали все знатные вельможи королевства; драгоценные камни сверкали на их парадных одеждах. Часовню украшали драпировки с вышитыми на них золотыми королевскими лилиями.

По лестнице, с обеих сторон которой выстроились швейцарские гвардейцы, из галереи Франциска I медленно спускалась процессия во главе с королем. Красота Людовика вызывала восторг у всех, кто смотрел на него. В тот день он больше, чем когда-либо, напоминал своего прадеда. Он был необычайно привлекателен в великолепном наряде из серебряной парчи; его мантию украшали золотые испанские кружева. На шляпе с белыми перьями сиял знаменитый бриллиант «Санси». Церемония одевания продолжалась три часа и несколько утомила Людовика.

Вслед за королем по лестнице спустилась Мария. Ее сопровождали герцог де Бурбон и герцог Орлеанский, но ей и в голову не пришло, что эти двое ненавидят друг друга лютой ненавистью. На их лицах светились приветливые улыбки.

Принцесса все еще находилась под впечатлением церемонии одевания, которая длилась даже дольше, чем одевание короля. Теперь на ней было платье фиолетового бархата, опушенное горностаем и украшенное россыпью драгоценных камней. На светлых волосах сияла корона – настоящий шедевр из бриллиантов с двойной королевской лилией. Длинный шлейф пурпурного бархата несли за королевой принцесса де Конти, вдовствующая герцогиня де Бурбон и мадемуазель де Шароле. Принцессы чувствовали себя оскорбленными тем, что они – особы королевской крови! – вынуждены нести шлейф за дочерью польского правителя, который мало того, что лишился трона, так еще и был ниже их по рождению. Свои чувства они скрывали с трудом, хотя их и предупреждали, чтобы они не забывали: Мария Лещинская – уже не просто дочь Станислава Лещинского, но королева Франции.

У алтаря молодоженов ждал кардинал де Роан, который прекрасно провел церемонию в Фонтенбло, как сделал это и прежде, в Страсбурге. А потом кардинал произнес речь, где говорилось о величии любимого короля и о славе его предков. Наконец, обращаясь к Людовику, он заявил, что безмерно рад представить королю невесту скромную и добродетельную.

В часовне зазвучали благодарственные гимны, и Людовик, застенчиво улыбаясь, взял жену за руку и повел ее в королевские покои.

Торжества по случаю бракосочетания только начались; в большом зале шел пир. Король и королева сидели рядом, бросая друг на друга восторженные взгляды, когда герцог де Мортемар опустился на колени перед Марией и протянул ей шкатулку, обтянутую бархатом с золотым узором. В шкатулке находились драгоценности – свадебные подарки, которые королева могла поднести своим близким, принцессам и фрейлинам.

Улыбаясь, Мария простодушно воскликнула:

– Впервые в жизни я могу сделать подарок! Как это прекрасно!

Людовик, до глубины души тронутый этими словами, крепко сжал руку молодой супруги. Он был очень доволен. Мария оказалась не только красивой, но еще и доброй. На следующий день она сможет одарить придворных и вообще всех, кого захочет. А теперь… Теперь пора идти… смотреть комедию Мольера! После спектакля будет ужин, а когда совсем стемнеет, начнется фейерверк…

Людовик уже перестал скрывать свое нетерпение, тем более что и пьеса, и фейерверк показались ему весьма посредственным развлечением. Когда же наконец он останется наедине со своей женой? Но, увы, ему еще предстояла долгая церемония раздевания и отхода ко сну…

Вильруа внушил королю уважение к этикету, и им не пренебрегли даже в первую брачную ночь!

Но вот счастливая минута наступила, и юный супруг смог отправиться к своей возлюбленной. Он почти бегом устремился в опочивальню королевы. Он так торопился, что просто-напросто прыгнул к ней в кровать. Устроившись рядом с женой, Людовик милостиво улыбнулся и пожелал всем спокойной ночи. Он – король, и никому не дозволено задерживаться в спальне. Церемонные поклоны, реверансы, положенные по этикету слова… Стук высоких красных каблуков стих вдалеке… Стража закрыла дверь. Людовик и Мария остались одни.

Справился ли Людовик со своими супружескими обязанностями? Был ли он застенчив, или неловок, или излишне стыдлив? Кажется, нет, ибо на следующее утро, когда герцог де Бурбон, герцог де Мортемар и герцог де Ларошфуко вошли в спальню молодоженов для утреннего приветствия, их встретили сияющие улыбки. Для королевских опочивален это редчайшее зрелище. Судя же по письму, которое в то утро герцог Бурбон отправил Станиславу Лещинскому, юный Людовик вполне преуспел.