Как я бил Гудериана

Посоветовавшись с М. А. Шалиным, мы решили нанести главный удар на участке бригады Гусаковского. Туда спешно перебрасывались основные силы армии. Уже 17 июля Буг был форсирован, и армия вошла в сражение в полосе 10 километров на глубине 40 километров от бывшего переднего края обороны противника.

Далось это, разумеется, нелегко. В районе Перета – Вышув – Тартакув нашему 8-му гвардейскому механизированному корпусу пришлось вести упорные бои. Но все же части армии, искусно маневрируя, прорвали две оборонительные полосы противника, отбросили главные фашистские силы – танковые и пехотные – и вышли на государственную границу.

Войска 1-го Украинского фронта, как я уже говорил, наступали на львовском направлении. Но там продвижение шло значительно медленнее. А поскольку у нас обозначился значительный успех, правому крылу фронта нужно было как можно быстрее продвигаться вперед на запад.

Продолжая наступление, 1-я гвардейская танковая уже 18 июля установила взаимодействие с конно-механизированной группой В. К. Баранова, что, по существу, и предрешило окружение бродской группировки врага, позволило расколоть, смять фашистские силы, противодействующие 1-му Украинскому фронту. Горячие бои разгорелись на рубеже Сокаль – Крыстынополь. Но и здесь мы сломили сопротивление гитлеровцев и, преследуя их, двинулись к берегам реки Сан, к древнему городу Ярославу. Общевойсковые армии за танковыми бригадами, закрепляя развитый успех, отрезали пути отхода немецким дивизиям, засевшим под Бродами.

На долю нашей армии, таким образом, выпала роль танкового тарана, который пробил брешь в обороне противника, проходящей по советско-польской границе. В эту брешь и устремились общевойсковые армии фронта.

19 июля бродская группировка противника в составе восьми дивизий была окружена, а 22 июля полностью уничтожена. В те же дни наши танки, продолжая двигаться на запад, к исходу 22 июля передовыми отрядами вышли к реке Сан севернее и южнее города Ярослава, оторвавшись от соединений 13-й армии на 50–55 километров.

Мы вступили на территорию Польши, и это обстоятельство выдвинуло перед нами ряд серьезных проблем, с которыми до сих пор не приходилось сталкиваться.

На освобожденных советских землях сразу начинали действовать органы Советской власти, с которыми мы устанавливали контакты. Какая же власть будет функционировать на освобожденной территории Польши? Этот вопрос волновал командиров и политработников. Правда, мы уже знали, что опубликовано заявление Народного комиссариата иностранных дел об отношении СССР к Польше.

В этом заявлении, во-первых, говорилось, что Польша будет восстановлена как независимое демократическое государство; во-вторых, Советское правительство не намеревалось устанавливать на ее территории органы советской администрации.

Вскоре мы получили ответ на волнующий нас вопрос: на освобожденных от гитлеровцев территориях стал действовать Польский комитет национального освобождения, с органами которого у нас установились хорошие деловые контакты.

Вскоре Польский комитет национального освобождения обратился к Красной Армии с просьбой: не разрушать без крайней военной необходимости промышленные объекты, жилые дома, оберегать имущество нового государства. Военный совет 1-й гвардейской танковой армии принял все меры, чтобы выполнить эту просьбу польских властей.

Итак, перед нашими частями лежал Ярослав. С моего КП древний город хорошо просматривался в стереотрубу. Над купами садов торчали острые шпили костелов, виднелись покатые черепичные крыши. Видно было, как по единственной дороге, ведущей к городу, пыталась прорваться группа танков. Это действовали разведчики Подгорбунского. Но противник открыл плотный заградительный огонь. Каким-то чудом машинам удалось выйти из-под обстрела без единой вмятины.

Впоследствии я узнал, что Подгорбунский, как всегда, проявил находчивость. Пробравшись со своими разведчиками к реке, он зажег несколько шашек и под покровом густого дыма переправил на противоположный берег две лодки с автоматчиками. Гитлеровцы пытались выбить бойцов с крохотного плацдарма, но меткий огонь танков с нашего берега сорвал все их попытки.

Разведчики продержались до наступления темноты, а ночью подошло подразделение 6-го мотоциклетного полка и переправилось на противоположный берег.

Плацдарм был расширен. Гитлеровцы бросили в бой огромное количество авиации. Наша истребительная авиация не могла действовать из-за большого удаления аэродромов от района Ярослава, и, пользуясь этим, «Юнкерсы» и «Хейнкели» с утра до ночи бомбили переправы. Но танки 1-й гвардейской армии упрямо перебирались вброд на противоположный берег и, оставляя мокрый зубчатый след на траве, с ходу устремлялись в бой.