Как я бил Гудериана

Уже к 18 часам первого дня наступления стало ясно, что корпус А. X. Бабаджаняна с передовым отрядом И. И. Гусаковского успешно захлестывает петлю вокруг вражеской группировки. Левее двигался 8-й гвардейский механизированный корпус И. Ф. Дремова. Только на следующий день пришло сообщение от А. М. Темника: после трехчасового боя его бригада разгромила части 19-й танковой дивизии противника.

1-я гвардейская танковая продолжала стремительно двигаться к реке Пилица.

В тот день на мой КП привели первого пленного – молодого, высокого, подтянутого офицера.

– Кто вы такой? – спросил я через переводчика. В душе офицера идет борьба, но, видимо решив, что молчать бесполезно, он отвечает:

– Командир первого батальона семьдесят третьего моторизованного полка девятнадцатой танковой дивизии.

– Ну и дивизия! – вырывается у Соболева. – Сколько ее громили, и все воюет!

Как выясняется, весь моторизованный батальон противника сдался почти без боя дозору лейтенанта В. К. Балюка. Офицер из этой группы пленных.

19-я танковая знакома нам с сорок первого. Ее били под Москвой, в районе Ярцева и Вязьмы, Спас-Демянска и Кантемировки, под Белгородом. Во время Казатинской операции в боях с нашей армией она потеряла почти все боевые машины. Получив пополнение, была брошена гитлеровским командованием под Одессу, но и там понесла тяжелые потери. В Голландии ее укомплектовали почти заново и опять отправили на восточный фронт – сначала на реку Нарев, а затем на магнушевский плацдарм.

– Как случилось, – спрашиваю я пленного, – что почти весь моторизованный батальон сдался без боя?

То, что показал гитлеровец, представляло не только военный, но и психологический интерес.

В его части резко упала дисциплина. Солдаты собирались группами и совещались тайком от офицеров. Были случаи, когда они из-за угла стреляли в своих командиров. Все это убедило офицера, что моральный дух германских армий подорван и дальнейшее сопротивление бесполезно. Вот почему вместе со своим батальоном он сдался в плен.

– Да, – задумчиво протянул А. М. Соболев, – если бы все гитлеровцы были такими умными, давно бы конец войне.

Но меня тогда не столько интересовало моральное состояние врага, сколько тревожила судьба передовых отрядов. Сумеют ли они выскочить к Пилице раньше противника и захватить мосты?!

Наконец вечером 16 января А. X. Бабаджанян доложил: «Гусаковский вышел к реке». От Темника донесение еще оптимистичнее: «Захватили мосты целыми». Однако несколько часов спустя выяснилось, что мост через Пилипу все же взорван. В чем дело? Почему столь противоречивы сообщения командиров бригад?

Уже впоследствии по рассказам А. М. Соболева и других товарищей удалось восстановить картину происшедшего. В ночь на 16 января передовой отряд подошел к реке Пилица у Нове-Място. Следом подошел авангардный батальон 19-й гвардейской механизированной бригады. Для захвата моста командиры бригад создали отряд в составе трех танков и четырех САУ под командованием гвардии лейтенанта В. К. Балюка. Танкистов поддерживали мотострелки. Отряд вырвался к реке Пилица как раз в тот момент, когда к мосту подходила колонна грузовиков противника под охраной нескольких «Пантер» и «Тигров». Напасть на колонну В. К. Балюк не решился: «Пантеры» и «Тигры» могли встать в засаду, и рассчитывать на успех в бою с ними до подхода главных сил было трудно.

Быстро сгущались ранние январские сумерки. Балюк приказал своей группе свернуть в лесную просеку и выйти к голове вражеской колонны. Балюк понимал, что, как только колонна пройдет, в дело вступят саперы-подрывники противника. Он решил во что бы то ни стало предотвратить взрыв моста.

В колонне появился разрыв. Тридцатьчетверки и САУ пристроились в хвост грузовикам и заняли место в длинной веренице машин. Полевым жандармам, дежурившим на мосту, и в голову не пришло, что мимо них проходят русские танки и САУ. Да разве можно по синим подфарникам в темноте разобраться, чьи это машины?!

Переправившись через мост, Балюк свернул на обочину, пропустил колонну. Мотострелки в это время скрытно перешли через реку по льду. Вдруг Балюк увидел группу автоматчиков противника у опор моста. Решив, что это подрывники, гвардии лейтенант открыл по ним огонь из пулеметов. В колонне противника поднялась паника. И тут раздался взрыв – несколько пролетов моста взлетели на воздух и рухнули в реку, подняв столб воды. Оказалось, саперы противника находились на противоположном берегу. Теперь уже ничего не оставалось, как принять бой. Тридцатьчетверки налетели на вереницу машин и принялись давить их гусеницами. Грузовики загорелись. Солдаты противника кинулись врассыпную. Курсовые пулеметы косили их на бегу. Танкисты и мотопехотинцы ворвались в Нове-Място. Первым на улицах города появился танк лейтенанта А. Ф. Боброва.