Как я (на)учился жить без папы, лежать в больнице, любить маму и многому другому… Книга для мам и сыновей

Открытие четвертое. Некоторые мамы считают, что если поругают или накажут сына за плохую отметку, то это заставит его прилагать больше усилий в учебе. Но ты-то знаешь, что в таком случае станешь учиться не потому, что тебе это интересно, а только ради высоких отметок и чтобы избежать наказания. И тут уже становятся неинтересны новые знания и школьные предметы, потому что ты не можешь думать ни о чем другом, кроме как о своих оценках и маминых наказаниях.

Открытие пятое. Конечно, исправить такую маму очень сложно, куда легче исправить свои оценки. И если она продолжает ругать тебя за плохие оценки, приходится выбирать: или приложить усилия и исправить их даже по тем предметам, которые тебе не нравятся, или смириться с маминой руганью. В любом случае важно решить для самого себя: ради чего я учусь? Хочу ли я стать умнее, сообразительнее, эрудированнее или хочу просто угодить маме? Я тебе скажу так (только не говори об этом своей маме) – никогда не учись ради мамы или бабушки. Знания, которые мы получаем в школе, пригодятся потом только нам, а не нашим мамам и бабушкам. Поверь, когда-нибудь они обязательно пригодятся!

9

Как я (на)учился любить животных

Когда я был совсем маленьким, я, как и все мальчишки, жутко интересовался всякими муравьями, червяками, жуками, кузнечиками и бабочками. Особенно интересно было наблюдать за тем, как муравьи тонут в лужице из слюны, а кузнечики вспыхивают под увеличительным стеклом на солнце. Вместе с друзьями мы ловили бабочек, подрывали улиток, четвертовали дождевых червей, отрывали мухам крылья и запускали их в подводное плавание в батискафах, сделанных из спичечных коробков.

Одним словом, я был очень любопытным и жестоким мальчиком. Уж не знаю, какое удовольствие мы с друзьями находили в подобных занятиях, но почему-то делали это вновь и вновь. Хотя, по правде говоря, какое удовольствие может найти нормальный мальчик в том, чтобы причинять боль и убивать ни в чем не повинных насекомых? А так как я был более-менее нормальным мальчиком, вскоре я с этим делом завязал. И вот как это случилось.

Однажды, когда мы с мальчишками поймали во дворе очередную гусеницу и собрались было скормить ее муравьям, бросив в муравейник, в окно выглянула моя мама.

– Что вы там делаете? – спросила она.

– Мы… э-э-э… мы хотим покормить муравьев, – ответил я.

– Очень похвально! – сказала мама. – А что будет у муравьев сегодня на обед?

– Ну как что? То, что муравьи любят больше всего! – попытался увильнуть от прямого ответа я.

– А что они любят больше всего? – не успокаивалась мама. Мои друзья стояли рядом со мной, опустив головы, и молчали. Видно, выкручиваться придется мне одному. Зная, что мама просто так от нас не отстанет, я решил сказать ей правду.

– Муравьи любят гусениц… – негромко произнес я.

– То есть вы собираетесь отдать муравьям на съедение живую гусеницу, я правильно поняла? – уточнила мама. «Еще несколько вопросов от нее, и я точно провалюсь сквозь землю», – подумал я и тихо ответил маме:

– Ну… да…

– О, вы хотите устроить муравьям поистине королевский пир! – удивленно воскликнула моя мама.

– Да! – обрадовался я тому, что мама нас поддержала и не стала ругать.

– А как насчет гусеницы? – добавила она. – Как вы думаете, она хочет стать обеденным блюдом для муравьев?

Рано я обрадовался. Теперь я начал понимать, к чему клонит мама.

– Мы у нее спрашивали, но она промолчала! – все еще пытался отшутиться я.

– Вот как? Ну значит, она согласна с тем, что муравьи станут ее терзать, разрывать на кусочки и есть живьем, что это будет невыносимо больно и мучительно долго.

Какие страшные вещи вдруг стала говорить мама: терзать, разрывать на кусочки, есть живьем, невыносимо больно, мучительно долго. Меня аж передернуло от таких слов. Раньше я ни о чем подобном не задумывался. Обычно мы бросали гусеницу в муравейник и наблюдали, как муравьи облепляли ее, и постепенно она переставала шевелиться. А затем муравьи утаскивали ее в глубь муравейника. И хотя в нашей компании я был самым старшим – мне было 7 лет, я ни разу не подумал о том, каково это гусенице – быть съеденной муравьями. После маминых слов у меня сразу пропало настроение. Мне почему-то стало очень жалко гусеницу, которая уже успела куда-то смыться, пока я разбирался с мамой. Я посмотрел на маму, на ее озабоченное лицо и виновато произнес:

– Да мы просто шутили и вовсе не собирались отдавать гусеницу на съедение. Мы хотели ее напугать, чтобы она в следующий раз была осторожна и не ползала там, где живут муравьи… – Я выдумывал на ходу, обманывая маму, чтобы выгородить себя и друзей.

– Хорошие у вас шутки, ребята. Вот бы над вами кто-нибудь так пошутил. А я бы посмотрела, как бы вам тогда было смешно. Через 15 минут, Илья, приходи обедать, все уже готово, – сказала мама и исчезла из оконного проема.