Как я однажды стал поэтом. Сборник стихотворений

Здравствуй серый вечер, здравствуй буйство бури! Не померещилось ли с этим продувающим покои ветром о погоде? О погоде, что по за приборами засекреченными, что не засечены, где неизведанные пустоши, что первопроходцам долин непроходимых неведомы, их приверженное сопутствие свершениям самым дивным, неповторимым,

да будет, да будет! Чтобы не было пусто, чтобы не было грустно и всегда восхитительно.

30.8.2015

*

Сложно написать стих во время сна, но иногда получается,

Я вам только что рассказал, как случай об случай стирается плоть изваивая,

Творчество не требует терпения, его требует совершенство, и поглощаясь процессом этим, исчезает творец, настаёт созидание, благоденствие,

Это сплетение исчерпавшее расстояние, тяготением каталитической реакции на свет, дающей мгновение и по нему разбег,

Но кто выбирает вектор?

Каков наш с вами удел, если доселе двигательная инертность химико-валентная определяла эпохальный верх?

Вы случайно не связывались с бунтарями, чьи имена прошёптывались в тишине?

Будда, Иисус, Мухамед.

Бывает, что и молчание грех.

1.9.2015

*

Троллейбус, автобус, трамвай, выбирай,

Войти легко, но не факт, что тромбованные консерванты дадут выйти из жестяного зала,

Немного уксуса, сахорку, натрий-хлора, но им всё мало и мало, они стонут, крехтят, мол, дайте нам, дайте нам, и облакачиваются, трутся, под центробежным влиянием соскальзывают, упираются лицами в мир за окном.

Ну почему не спится в этой кромешной консерве, набитой до отказа или до согласия в извивающихся нервах, сплетающих некий диффузный социальный мозг,

Никакого контроля, никакого, лишь одноимённые особи в куче тревоги несутся, изнашивают времени мост.

3.9.2015

*

Вот и тронулся с перрона несущий возглас вагон, стучит по накатанной, вывозит пульсирующий груз,

Поневоле в захвате дыхания возносится убыль ещё одного звука, ещё одной ругани, вслед за разлукой, из неё назревших щедрот покаяния,

Помнится утро, где вершины в округе несут нежность касаний плывущему облаку,

В их белых следах на остриях величавых прилегли горизонты, оставшись в приятии нежности ласк, застывшим мерцанием тиши ледников,

Но крик возрастает в стихах колебаний и струшивает оседлый кристаллический пух,

Вот она катится, рождая исток начинаний, подножия пылью небес захлестнув,

А я ускользаю по стали холодной с гремучими стуками, локомотив поспешно уносит необузданную ношу свою, смахивая попутно о ветер тоску и избытки груды туш, тончая к приезду, немного жизни стряхнув.

5.9.2015

*

Я так далёк, о, так далёк, как не хотел бы быть далёким, ровно столько приближенным к самости неугоды, чуждой сорванности с цепи, но к безкрайности прикованной, сиянием экспансивным, обжигая округлости луны, неспешно бархат с неё слизывая, притихшей золотом пыльцы,

Здесь даже некому завидовать, всевластность пустоты и взгляд божеств вообразимых, предположительно возможных, как невозможно мнить параноидальности сии, что рассеяли по полотну искрящий тон, и некто зрит подобное диво, измеряет представший закон, боится невовремя здохнуть и воет, как вином до отказа налитый под недоенной луной, ибо жаждет соития, воспевая то устами переборчивыми, разомкнутостью песнопения, как слепые щенки попираются нащупывая сладость сосцов, но не ведает и невовремя взволнована беспечность инстинкта, неутомимый голод жизни формами изводится, прорываясь блаженной болью сквозь суровую непокорность, порывом воли полыхающей крови.

7.9.2015

*

Планомерное расщепление сознания на области и сферы, чтоб в дальнейшем переключать каналы в поисках подходящей тематической ленты,

Могли бы ли вы соответствовать происходящему лишь поведением, когда внутренности душевные давно за края утекли? Каково это, видеть не то, что производишь в существе, и слышать, и чувствовать, ударяясь о пороги, которые неожиданным образом оказались сверху, а ни внизу? Не моя школа, не мои уроки, и не зря в жизни не учился ничему, я лишь проникал в ту суету, что маячит в округе.

Пение слышно, когда доносится голос, песнопение колеблется истончённой волной, когда колеблется воздух, впадая в душу,

Познание закономерностей вселенских и биологических, мёд моей жизни, соткан пчёлами космическими из света золотых разливов, я его хититель и пленный, на века, на века, на века.

Время не суть, расстояния нет, эта плоть тленная восходит и не боится тонуть, но только если захлёбываясь в любви без устали, да так, что все поверхности дыбом, леса дымом, а руки в ласках касаний плескаются и скатываются приливами, отливами, плоть нежно оминают, не затрагивая внутренности, лишь помыслами о терзаниях обоюдностей зятяжной любовной игры, ценою в смерть, ценою в жизнь, эквивалент её продолжительности, охват её величины, во времени вечностью, в протяжении не имея границ,

Нет мне места, нет обличий, безпокойство и отсутствие привычек.