Как я стал боевым магом (СИ)

Богиня шла рядом. Мы уже покинули мост. Казалось, её ничего особо не интересовало, но внезапно она остановилась и выставила перед собой руку. Не успевший убраться с дороги из-за своей тихоходности троллейбус стал боком скрестись к нам, словно его тянуло на невидимых тросах. Он остановился всего в двух шагах, с сорванными с проводов усами. Было видно как внутри засуетился народ, заплакали дети. Я повернулся к богине, стиснув кулаки. Сзади послышался щелчок предохранителя Колиного пистолета.

Хозяйка реки прикоснулась к зелёному боку общественного транспорта.

— Троллейбус. Троллейбус. Повозка. Люди. Электричество. Долго ждать. Холодно. Медленный, — бормотала она.

Взмах руки и двери смялись как картонные. Посыпались осколками прилегающие к ним окна. Богиня провела кончиками пальцев по поручню и ступила внутрь. Пассажиры замерли в страхе, вспоминая Мару. Только какой-то младенец орал дурниной, нагнетая нервы у остальных. Но хозяйка реки лишь осмотрела салон и вышла.

Впереди стояла полиция. Виднелись машины скорой помощи. Люди с безопасного расстояния рассматривали обнажённую фигуру с длинными бледно-зелёными волосами. Показались репортёры с камерами.

Конопатить ей мозг и тянуть время не требовалось, она сама никуда не спешила. Богиня шла по городу, как на экскурсии. Следующим её заинтересовал православный храм, стоявший неподалёку от моста на развилке Алого проспекта и улицы имени Советского Союза. И мы пошли туда под взором сотен испуганно замерших людей.

Хозяйка реки спокойно ступила на освящённую землю храма, дотрагиваясь до красных кирпичей и резного дерева открытых дверей.

Бородатый поп в чёрной рясе стоял с иконой в трясущихся руках.

— Изыди, — сначала негромко произнёс он, а потом заорал осипшим от волнения голосом. — Изыди, нечистая тварь. Именем Господа заклинаю тебя.

Хозяйка реки, словно не слыша его, подошла вплотную и дотронулась до посебрёной иконы.

— Надежда, страх смерти, боль разлук, мысли за близких и самих себе, вера в Единого Творца, — шептала она и слова эхом разлетались по расписному куполу.

Богиня подняла лицо, устремив серые глаза вверх.

— Красиво. Хочу так же.

Она повела кистью руки и свечи вспыхнули ярко, как галогенные лампы.

— Красиво, — повторила дева, разведя руки и воздев их над собой.

Она несколько минут стояла так, замерев посреди храма, где слышалось только наше дыхание. Дыхание священника, шевелившего губами в немой молитве, меня, зло смотрящего на божество, Кузнецова, тоскливо сжимающего деревянный крест на груди, Александры, вцепившейся мёртвой хваткой в куртку Николая, и Оксаны, обречённо смотрящей вверх.

Богиня опустила руки и пошла к выходу и лишь у самой двери повернулась к попу.

— Я помню себя триста миллионов лет, и за это время ни разу не видела сотворившую нас силу. А что до всеотца-мать живых, которое ты слепо почитаешь, не веря в самого себя, то у нас ссоры нет. И не хочу, — негромко произнесла она загадочную фразу, шагнув за порог.

— Веди, посрединник, конопать мне мозг, но не забудь про обещанное тело.

— Пошли, — скрипнув зубами, произнёс я.

— Почему ты меня ненавидишь, человек?

— Ты хочешь отобрать близкого мне человека.

— Она же мертва.

— Для меня она такая же живая, как все остальные люди, — зло нахмурившись, ответил я ей. — Для меня она стала дочерью.

— Но её душа держится в погибшем теле лишь на костылях моей силы. Я дала ей частицу себя, и это моё.

— Ты убьёшь её ради тела. Это не справедливо. Это не правильно.

— И ты готов умереть за неё?

— Да.

— Но ведь вокруг много других тел, почему ты не отдашь тогда мне одно из них, — сказала богиня, приподняв бровь.

Этот разговор забавлял её.

— Это не тела, это живые люди, и я не хочу быть виновен в их смерти. Я не хочу выбирать, кто умрёт! — сорвался на крик я.

— И не нужно. Мне не обязательно нужно живое тело.

— Что? — услышал я свой опешивший голос.

— В реке сейчас нет тел, которые мне нравятся. А это совсем старое, хочу новое. Слишком много сил приходится тратить, чтоб держать его. Время не щадит ничего.

— То есть, тебе устроит хороший труп?

— Да, человек.

Я провёл ладонью по лицу и с силой выдохнул. Сзади во весь голос зарыдала Оксана.

— Тогда пойдём обратно.

— Обратно на мост?

— Нет, другим путём. Быстрее будет.

— Перестал конопатить мозг, человек? — с усмешкой спросила богиня.

— Да, — ответил я, сжав губы.

В этот миг мне даже не пришло в голову взять у полиции машину, видимо, сказался стресс. Мы пошли к станции метро. Хозяйка реки с любопытством осматривала пустой вестибюль. Подъехал поезд, и мы вошли в пустой вагон. Богиня стояла посередине, лишь слегка дотрагиваясь то поручней, то до стенок. Она так познавала мир.

Когда проехали по метромосту над рекой, богиня зажмурилась и выставила вниз раскрытую ладонь.

Пришлось проехать всего одну станцию, а потом пошли к Областной больнице, вернее, к моргу, который там имелся.