Как я стал собой. Воспоминания

Не так давно в субботу мы с женой отправились прогуляться по Сан-Франциско и пообедать, а вернувшись, я понял, что забыл ключи. Нам пришлось ждать снаружи пару часов, пока не пришел сосед, у которого были дубликаты ключей.

В тот вечер мы ходили в театр, на пьесу «Неслыханный мир» Фабриса Мелькио – о творческом ви́

дении загробной жизни. Поставил спектакль мой сын Бен, а играли в нем актеры его театральной группы foolsFURY. Мы с Мэрилин договорились обсудить пьесу со зрителями после спектакля: она – с литературной точки зрения, а я – с философской и психиатрической. Хотя мои замечания, кажется, заинтересовали аудиторию, я вдруг осознал посреди своей речи, что позабыл один важный и любопытный момент, который хотел обсудить. Я продолжал говорить на автопилоте, одновременно лихорадочно роясь в памяти в поисках утраченной мысли.

Минут десять спустя мысль внезапно всплыла в сознании, и я сформулировал ее вслух. Не думаю, что слушатели заметили мою лихорадочную внутреннюю погоню за потерянной мыслью, но все эти десять минут, пока я говорил, в моем сознании звучала фраза: «Вот оно, время настало. Ты должен перестать выступать публично. Вспомни Ролло». Я имел в виду сцену, которую описывал ранее: Ролло Мэй в преклонном возрасте однажды выступил с речью и трижды рассказал один и тот же эпизод. Я поклялся никогда не подвергать публику созерцанию моего старческого слабоумия.

На следующий день я ездил вернуть арендованную машину в пункт проката (моя была в ремонте). Рабочий день уже закончился, и контора была закрыта. Я последовал вывешенным снаружи инструкциям: запер машину и бросил ключи в специальный ящик. И только через пару минут до меня дошло, что я оставил свою сумку с бумажником, ключами от дома, деньгами и кредитными картами в салоне машины. В итоге мне пришлось звонить в Американскую ассоциацию автомобилистов, чтобы приехал техник и помог мне вызволить сумку.

Такое яркое проявление распада памяти случается нечасто, но менее значительные оплошности происходят теперь почти каждый день. Кто этот человек, который с улыбкой обращается ко мне? Я знаю его, уверен, но вот его имя… Как же его зовут? А как назывался ресторан в Хаф-Мун-Бэй, куда мы нередко ходили с Мэрилин? Как звали того невысокого забавного комика из фильма «Сбрось мамочку с поезда»? На какой улице Сан-Франциско находится Музей современного искусства? Как называется та странная форма терапии, которая основана на девяти разных типах личности? А как звали того психиатра, который изобрел транзактный анализ? Мы ведь были знакомы! Я узнаю знакомые лица, но имена испаряются из памяти – одни возвращаются, а другие исчезают сразу же после очередного напоминания.

Вчера я обедал с другом, Вэном Харви, который на пару лет старше меня (да, такие люди еще есть на свете). Он посоветовал мне прочесть роман под названием «Стеклянная комната» Саймона Моуэра, а я рекомендовал ему «Зиму» Кристофера Николсона. Через пару часов мы одновременно прислали друг другу электронные письма с одним и тем же вопросом: «Как назывался роман, который ты посоветовал?» Конечно, мне следовало бы носить с собой блокнот для заметок. Но вот загвоздка – как не забывать брать его с собой?

Потерянные ключи, очки, телефоны, забытые телефонные номера и места парковки – это происходит со мной постоянно. Но потеря ключей и от квартиры и от машины в один день была случаем экстремальным, и, вероятно, она связана с бессонницей, которая донимала меня накануне ночью.

Я уверен, что знаю причину этой бессонницы. В тот вечер я смотрел французский фильм «Любовь»[39], живописующий трагедию стареющего любящего мужа, который помогает уйти из жизни своей тяжелобольной жене. Супруги в фильме напоминали нас с Мэрилин, и сцены из него преследовали меня всю ночь. «Любовь» – превосходное кино, но мой вам совет: посмотрите его до того, как вам исполнится восемьдесят.

Я уже давно беспокоюсь, что стареющая память вынудит меня отказаться от приема пациентов, поэтому, чтобы отход от дел не застал меня врасплох, активно пользуюсь компьютерной программой диктовки: после каждого сеанса я обязательно надиктовываю отчет на одну-две страницы и непременно прочитываю его перед новой встречей с тем же пациентом. С этой целью я всегда составляю расписание так, чтобы между пациентами было как минимум двадцать минут. Более того, в последние несколько лет я принимаю не более трех пациентов в день. Когда мне пишет какой-нибудь пациент из далекого прошлого, я часто поначалу теряюсь, но прочтение пары предложений из моих старых заметок, как правило, открывает «клапан» для всей его истории.