Как Якир развалил армию. Вредительство или халатность

Указанное свидетельствует о недоброкачественной отправке боеприпасов складом № 27, а также в том, что отправляемое имущество перед отправкой не проверялось. Результаты детального осмотра будут сообщены дополнительно.

Председатель комиссии.

Члены комиссии».

Примечания авторов

Приводился в деле Трахтенберга.

В тексте убраны обозначения марок пороха, партий и снарядов, мало что говорящие читателям, но истязающие их глаза.

* * *

«СПРАВКА

Приговор о расстреле Фостия Федора Денисовича приведен в исполнение в городе Полтаве 16 октября 1938 года. Акт о приведении приговора в исполнение хранится в 1 отделении Спецархива НКВД. том 11.

Нач. 12 отделения 1 Спецархива НКВД СССР лейтенант госбезопасности (подпись не расшифрована)».

Источники:

1. Следственное дело № 105814 на Фостия Ф.Д.

Глава 9. Дело Гравеля

Формально сержант госбезопасности Александр Иосифович Гравель не служил на 27 артскладе и не имел отношения к тамошним безобразиям. Но он вел следственные дела большинства вышеописанных сотрудников склада, и не мешало бы немного рассказать читателям о порядках в Полтавском областном управлении НКВД, чтобы они могли иметь представление о ведении следствия вообще и собственно Гравелем, то есть какими методами могли быть получены сведения от подследственных и можно ли доверять их показаниям, занесенным в протокол допроса.

В самом деле его содержится много материала, поэтому авторами ряд сведений здесь не приводится. В частности, убран почти весь материал о сложных взаимоотношениях оперуполномоченного с его начальником Вепринским, о подкопе под Гравеля с попыткой доказать его шпионаж и службу в неких отрядах времен гражданской войны. Убрана также история почти (или не почти) любовных отношений с женой одного осужденного.

«ГРАВЕЛЬ Александр Иосифович 1902 года рождения. уроженец с. Подгороднее б. Новомосковского уезда Днепропетровской области, украинец, гражданин СССР, член КП(б)У, оперуполномоченный 5 отделения. УГБ Кременчугского городского отдела НКВД.

Образование 2 класса, отец работал смотрителем по исправлению дороги.

В белых и контрреволюционных армиях не служил, репрессиям советской власти не подвергался. Адрес: г. Кременчуг, Октябрьская 9.

Состав семьи: жена Лидия Ивановна, 4 детей: Виктор, Елена, Екатерина, Евгений». [1.]

После ареста он дал о себе следующие показания:

«В.: Вы арестованы как участник правотроцкистской организации. Вы признаете себя виновным в этом?

О.: Да, признаю. Я действительно являюсь членом антисоветской право — троцкистской террористической организации с 1937 года.

В организацию меня вовлек бывший секретарь Полтавского горотдела НКВД Здыховский Николай.

В.: Расскажите, при каких обстоятельствах вы были вовлечены Здыховским в организацию.

О.: На работу в горотдел НКВД я прибыл в 1935 году. В 1936 году начальником горотдела НКВД был назначен Вепринский.

С Вепринским с первых дней его пребывания в Полтаве у меня установились чрезвычайно плохие взаимоотношения. Постоянные столкновения с Вепринским и форменный террор со стороны Вепринского в конце концов довели меня до такого состояния, что я совершил неудачную попытку покончить с собой.

Всему составу горотдела было известно о моих взаимоотношениях с Вепринским, многие мне сочувствовали и особое сочувствие ко мне проявил б/секретарь Горотдела Здыховский. Здыховский после каждого моего столкновения с Вепринским приходил ко мне в кабинет, успокаивал меня и нередко информировал, что думает предпринять в отношении меня Вепринский.

Так, например, он как-то сообщил, что Вепринский специально затребовал мое дело из Харькова для просмотра, что после этого Вепринский высказал подозрение на счет (так в тексте) моих связей с заграницей и причастности к шпионажу.

В одной из таких бесед, после очередного столкновения с Вепринским, Здыховский повел со мной разговор, во время которого сказал, что положение мое действительно незавидное, что Вепринский действительно может создать против меня дело о шпионаже и предлогом для этого могут служить мои интимные связи с женой арестованного врага народа Свиридова — Романовой. Затем он перевел разговор на тему того, что вот он, бывший офицер царской армии, что про это ему часто напоминает Вепринский, и что таким, как мы спокойной жизни не будет.