Как изгибали сталь

Все началось с того, что мужская часть семьи (четыре человека) возмутилась тем, что они работают на самых низкооплачиваемых работах. Им предложили учиться на квалифицированных специалистов, но они отказались. Основной их довод – с Китаем у СССР отношения натянутые и советские власти на руках должны носить тех, кто пришел к ним из Китая. Да у нас рук не хватит всех китайцев носить на руках. Тогда был найден главный их враг – управление КГБ по пограничному краю, которое специально создает им трудности. Полетели письма в Президиум Верховного Совета СССР (примерно, как к Президенту), в различные другие органы и в ООН. В конце концов, ими был устроен скандал в Управлении КГБ. На высоком уровне было принято решение возвратить их в Китай, как не граждан СССР, чтобы свои проблемы они решали там.

– Да, там мы решим все свои проблемы, – пообещали скандалисты.

Сказано – сделано. Правда, в этой семье за год до передачи случилась трагедия. Старшая дочь, девушка двадцати с лишним лет, хотела выйти замуж за русского парня. Отец был против, требовал, чтобы она вышла замуж только за китайца, избивал ее. Не выдержав унижений, дочь покончила с собой. В СССР пришла семья из семи человек, а передавать будем только шесть человек.

Отношения с Китаем были не ахти хорошие, и мы понимали, что из-за этого вопроса могут возникнуть проблемы. Проблемы могут возникнуть и из-за того, что члены передаваемой семьи будут возводить на нас всякую напраслину, чтобы показать себя в наилучшем свете перед китайскими властями. Для локализации этих действий мы подготовили ксерокопии всех писем перебежчиков нашим властям по поводу оставления их на жительство в СССР и материалы расследования по факту самоубийства старшей дочери.

Как мы и предполагали, на встрече по обсуждению условий передачи перебежчиков нас обвинили в плохом отношении к китайским гражданам. После получения ксерокопий документов эти обвинения сами собой отпали.

Передача китайцев сопредельной стороне была обставлена так, как это умеют делать только в Китае. Для сопровождения было выделено двенадцать автоматчиков в белых перчатках. Каждый человек передавался отдельно. О передаче писалась отдельная расписка. Переданного хватали за локти два автоматчика и тащили по льду в сопредельный город, где на набережной собралась толпа местных жителей.

Точно также поступили и со средней дочерью, в каракулевой шубе, в меховой шляпе и с собачкой на руках. Собачку в сторону, женщину за локти и потащили. Исключение было сделано только для матери семейства, женщине лет шестидесяти. Военнослужащие ее просто сопровождали. Это был самый благоразумный человек в этой семье. Уходя, она говорила:

– Русики, вы собаки, вы звери, вы не обижайтесь на нас, я им говорила, чтобы они жили спокойно, а они меня не слушали. Что будет со всем добром, что мы нажили у вас?

Ей позволили взять только носильные вещи из груды домашнего скарба, привезенного на огромном грузовике. Китайцы не приняли мебель, посуду, одежду, телевизор, радиоприемник, холодильник, велосипеды и все то, что в Китае тогда считалось предметами роскоши.

Интересное началось потом. На следующий день нас вызывают на погранпредставительскую встречу. Это надо ехать на машине около ста километров, затем идти на лыжах километра три, а затем пешком через торосы переходить через замерший Амур.

Приходим. Заявление о том, что советская сторона незаконно удерживает седьмого члена семьи. Это, несмотря на то, что китайцам были переданы копии документов расследования самоубийства, чего на советско-китайской границе никогда не было. Вероятно, готовилась какая-то пропагандистская акция против нас. Заявление заканчивалось решительным требованием вернуть седьмого члена семьи. По-китайски оно звучит дословно так: «мы оставляем за собой право требовать возвращения седьмого члена семьи (liu xia quan li)».

Пытаемся объяснить суть дела, а натыкаемся на «оставление за собой права». Пришлось воспользоваться игрой слов. Отвечаю:

– Можете оставлять за собой свое право. Это ваше право, что хотите, то и делайте с ним.

По-китайски полное несоответствие значений, хотя слова применяются одни и те же. Снова «оставляют за собой право». Я им – на здоровье, ваше право, что хотите, то и делайте с ним. И так до бесконечности, пока я не сказал, что мы обменялись мнениями по обсуждаемому вопросу, и предложил закончить встречу.

На следующий день точно такая же встреча. Они оставляют за собой право, а я им не препятствую оставлять свое право себе. И так в течение десяти дней. Мне даже на пограничной заставе пришлось жить, чтобы не гонять машину туда-сюда. В конце концов, моя тавтология показала, что мы не собираемся втягиваться в дискуссию по этому вопросу и большего результата им не добиться. Вместе с тем, и в китайской печати не было материалов по этому вопросу.