Мартти Ларни

Как изучить латынь

Многие полагают, что легче шилом кашу есть или бутылку завязать узлом, нежели выучить какой-нибудь иностранный язык. Латынь, как известно, язык мертвый. Поэтому, очевидно, на многих могилах надписи делаются по-латыни. И все же язык этот живет. Он продолжает жить в медицине. Врачам необходимо знать латынь: чтобы мертвым языком писать свидетельства о смерти. Это знак сочувствия к усопшим, так что снимем шляпу перед врачами.

Некоторые из моих друзей спрашивали, где я обучился латыни. Они, конечно, не знают, что от школьных лет мне запомнились лишь переменки да сидение без обеда. Если вы, друзья мои, располагаете временем и согласны выслушать меня, я расскажу вам все как можно короче.

Я изучал латынь натуральным методом.

Теперь уж вы, небось, подумали, что когда-то я ухитрился проникнуть в женский католический монастырь и проводил ночи с аббатисой в келье, где о любви говорят не иначе как по-латыни… Нет, нет и нет! Оставьте напрасные догадки, ибо существуют и другие натуральные методы. Но прежде чем я открою вам тайну, вы должны еще услышать пролог, ибо каждый, кто зашел в ресторан выпить рюмку водки, должен заказать и закуску.

Итак, терпение, друзья, и слушайте меня внимательно.

В нашем несовершенном мире успех человека часто зависит от его осанки. Если осанка плоха, человеку приходится учиться, получать образование; а кто поосанистей — тому и так хорошо. Общеизвестно, что коротенькие и плотные мужчины обычно имеют хорошую осанку, тогда как высокие, но худые, ходят сгорбленные и сутулые. Когда человек перестает расти вертикально, тогда он начинает расти горизонтально. Или, как говорят в народе: ему бы дверь пошире, а притолоки он не боится. Некоторые мужчины перестают расти вверх в то же самое время, когда у них ломается голос. С этой самой поры они начинают уплотняться в области живота и обретают характерную солидность: Если рост мужчины на десять сантиметров ниже среднего, он подражает осанке Наполеона или идет в летчики, чтобы подняться выше других. Существует, разумеется, и множество иных возможностей. Миру постоянно требуются солидные люди, умеющие держаться прямо. А коль скоро высокие мужчины бывают обычно сутулы, у низеньких есть шанс показать свою осанку. Мне это известно по собственному опыту. Однажды я помог одному коротышке взобраться на руководящий пост — и в результате он стал моим начальником. Он принадлежал к типу людей круглых и скользких, как бильярдный шар, который трудно загнать в лузу. Ему чрезвычайно импонировала моя плохая осанка. Я ходил сутулясь, как проситель, и, конечно, производил впечатление крайней покорности. Моему начальнику нравились подчиненные, устремлявшие взор на его ботинки. Сутулость он отождествлял с нижайшей преданностью и все возвышался в собственных глазах.

Чем больше горбилась моя спина, тем выше ценил меня начальник. Он думал, конечно, что перед ним истинный работяга — настоящая вьючная лошадь, сплошное почтение к начальству. Чем ниже поклон, тем выше шансы на увеличение оклада. Но мне моя согнутая в три погибели спина доставляла столь острые страдания, что я был вынужден просить внеочередной отпуск, лечь в постель и позвать врача.

— Скажите, всегда ли ваша супруга заботилась о том, чтобы на воротничке сорочки у вас была пуговица или запонка? — спросил врач.

— О, да, разумеется, — простонал я в ответ. — Что за странные вопросы, доктор?

— Я просто подумал, что если вы долгое время ходили, застегнув воротничок на брючную пуговицу, то это, конечно, могло повлиять на вашу осанку.

Затем доктор посидел у моей постели, прочитал несколько латинских стихов, покачал головой и, наконец, поставил диагноз:

— Искривление позвоночника. Перерождение межпозвоночных дисков и ущемление нервных корешков. Пельвоспондилитис анцилопоетика эт спондилитис деформанс. Плохи дела. Срочно в больницу.

Пятнадцать минут я пользовался зеленой улицей: на всех перекрестках меня пропускали вперед. Мое уважение к службе скорой помощи росло, как государственный долг. Про себя я решил: если я когда-нибудь поправлюсь и смогу заработать денег на покупку машины, я куплю себе карету скорой помощи.

В больнице у меня нашли ненормальный изгиб позвоночника, или лордозис, искривление позвоночника или сколиозис, а также полиартрите хроника.

Вот эти-то пороки и заставляют человека кланяться так низко, что вздумай он на улице снять шляпу с головы, ему, пожалуй, кто-нибудь бросит от доброты сердца медную монетку.

— На левой ноге у меня большой палец тоже болит, — сказал я доктору.

— Как и следовало ожидать, — ответил он спокойно. — Обыкновенный халлукс ригидус. Все это от спины. На что еще жалуетесь?

— Я не могу поднять рук. Вот так, видите? И согнуть в локте не могу. Вот так. Вот, смотрите… Ай, черт возьми, какая боль! И такого движения не могу сделать никак. Вот… Айй!..

— Зачем же вам нужно выкручивать себе руки таким способом? — удивленно спросил доктор.