Как хочет женщина. Мастер-класс по науке секса

Одна моя знакомая довольно долго пребывала в сложных отношениях и наконец заявила (прямо так и написала в «Фейсбуке»): «Я делаю выбор: больше не хочу испытывать боль. [Бывший партнер] больше не причинит мне боль». Второе предложение полностью справедливо, и я очень рада за свою знакомую. А вот первое кажется неверным с точки зрения управления привязанностью и завершения эмоционального цикла. Решая прекратить сложные отношения, вы полны гнева, боли и даже страха; все это пока сидит внутри вас. Вы должны найти безопасный способ освободиться от этих чувств.

На мой взгляд, правильнее написать так: «Я делаю выбор и позволяю ране залечиться». Чтобы залечить рану, придется пережить боль: даже если просто сломать палец, он болит, хотя и все меньше, пока не срастется. То же справедливо и в отношении эмоциональной травмы. Вы не можете решить не залечивать разбитое сердце — как и не можете решить, что не будете лечить сломанную кость. Нужно понять, что боль — часть процесса заживления, и приобрести уверенность, что и кость срастется, и сердце успокоится, и по мере заживления болеть будет все меньше и меньше.

Выживание в контексте социума

И тут я подхожу к новому важному аспекту работы со стрессом: «забота и поддержка». Это своего рода объединение стресса и привязанности [215]. Будучи суперсоциальными животными, мы зависим не только от личной способности постоять за себя, убежать или вовремя замереть, но и от способности взаимодействовать со своим племенем: защищать их и получать поддержку от них. Женщины чаще мужчин проявляют в качестве реакции на стресс подобное аффилиативное поведение[13] и справляются с потенциальной угрозой за счет связи с другими людьми. Как часто бывает, неясно, насколько эта разница между мужчинами и женщинами объясняется врожденными особенностями и насколько является приобретенной. Но разница определенно наблюдается, причем уже в раннем возрасте: восемнадцатимесячные девочки чаще сверстников-мальчиков склонны прибегать к родителям, а не избегать их, если происходит что-то страшное [59].

Когда вмешиваются стресс и привязанность, ваше «кольцо всевластия» как будто подает сигнал: «Я в растерянности!» А когда вам удается убежать от льва и вернуться к объекту привязанности, «кольцо» сообщает вам: «Я дома». Случалось ли вам во время серьезного стресса то и дело проверять электронную почту или соцсеть, или отправлять сообщения партнеру просто так, или звонить в аналогичной ситуации друзьям? Подобным образом Элли из фильма «Блондинка в законе» использует «терапевтический маникюр» — это потребность в заботе и поддержке в ответ на стресс. Чувствуя заботу и заботясь о других, мы ощущаем, как завершается цикл стресса.

В современной культуре сформировалось противоречивое отношение к социальным методам борьбы со стрессом. С одной стороны, для завершения цикла стресса нам часто просто необходимо быть среди людей; это особенно справедливо в отношении женщин. С другой стороны, мы «жмем на тормоз», подавляем проявление стресса, чтобы наше поведение оставалось в рамках социально приемлемого, и таким образом не изживаем стресс.

Разумеется, все эти противоречия ярче проявляются в поведении женщин, ведь им культура навязала роль «ответственных за отношения» [150]. Когда в гетеросексуальных отношениях что-то идет не так, часто именно женщине приходится работать со своей реакцией на стресс и формировать пространство, где мужчина мог бы прочувствовать все свои ощущения. Другими словами, если в отношениях возникает стресс, социальные нормы направляют основное давление на женщин, а не на мужчин; стресс в этом случае сильнее сказывается на сексуальном поведении и реакциях женщины. И так как ей приходится блокировать прохождение цикла стресса, чтобы ее партнер изжил собственный стресс, женщина чаще застревает в состоянии стресса надолго.

Я считаю, что виноват в этом Чарльз Диккенс. Возьмем для примера миссис Крэтчит из «Рождественской истории». Умирает ее сын, Крошка Тим, и она говорит оставшимся в живых детям, что она плачет потому, что вышивает слишком яркими нитками и ей не хочется показать мужу, что глаза у нее слабые. Когда я была маленькой девочкой, я думала, как и предполагал Диккенс, что «миссис Крэтчит такая храбрая». А теперь, разобравшись в том, как работает цикл стресса, мне прямо закричать хочется: «Леди, ваш ребенок умер! Нет ничего слабого в том, чтобы оплакать его! И ваши оставшиеся в живых дети должны знать, что переживать горе — это нормально!»