Как хороший человек становится негодяем. Эксперименты о механизмах подчинения. Индивид в сетях общества

Наконец, заразительность сама по себе ничего не говорит ни о содержании распространяемого поведения, ни о разнообразии его вариантов, распространяющихся в толпе. Остается открытым вопрос о первоисточнике распространяемого поведения и об условиях, при которых один источник оказывается предпочтительнее другого. Однако заразительность – не столько теория, сколько конкретный механизм, который может функционировать в контексте других теоретических механизмов.

Конвергенция

Если аналогом моделей заразительности служит распространение инфекционных заболеваний, то примером конвергенции можно считать больничную палату, где лежат больные лейкемией. У них один недуг, однородность не вызвана тем, что они заразили друг друга, – нет, они словно бы стянулись в одну палату, потому процесс и назван конвергенцией. Теория заразительности делает акцент на преображении нормальной достойной личности, заразившейся от толпы, а теория конвергенции утверждает, что толпа состоит из крайне нерепрезентативной группы людей, которые сошлись вместе именно потому, что у них есть общие качества. Общность качеедшествует формированию толпы. Враждебная толпа состоит из представителей того небольшого сегмента населения, который в целом склонен к агрессивному поведению, и то, что они собрались в толпу, лишь предлог, чтобы выразить качества, которыми каждый из них обладает и в изоляции. Для теорий конвергенции целью внимания становятся не механизмы взаимодействия, а состав толпы.

В середине 60-х на выступлениях популярного эстрадного ансамбля «Битлз» толпы девочек-подростков визжали и теряли сознание от восторга. Сильнейшие эмоции, проявлявшиеся у публики, можно рассматривать как эффект заразительности, но скорее он отражает, по крайней мере отчасти, конвергенцию группы, которая уже была предрасположена

рода реакциям. Когда по южному городку распространяется слух о предстоящем суде Линча, люди реагируют на него выборочно. Хотя сведения о времени и месте доходят почти до всех, приходит туда лишь крошечная доля населения городка. Скорее всего, именно эти люди больше всего склонны к участию в насильственном акте мщения вроде суда Линча даже при минимальной социальной поддержке (Cantril, 1941). То есть ключевым механизмом, похоже, служит все же не заразительность, а конвергенция. Если задействовать теорию конвергенции, отпадает необходимость искать внутри толпы механизмы, обеспечивающие однородность, – ведь сам процесс формирования толпы определяется подобием ее участников. Разные причины привлекают разные подмножества населения.

Шеллоу и Ремер (Shellow and Roemer 1966), исследовавшие беспорядки при участии «чужаков» на спортивных состязаниях, отмечают несколько общих для них факторов (p. 12–13):

Приток чужаков в маленький городок или четко очерченную территорию для развлечений, причем количество чужаков достаточно велико по отношению к количеству местных жителей и полиции.

Различие между «местными» и «чужаками» зачастую бросается в глаза – манера одеваться, жаргон и другие разновидности экспрессивного поведения.

Несколько менее очевидное применение модели конвергенции стремится выявить стоящие за коллективными беспорядками «категории членов общины, не вполне приверженных доминирующим нравам» (Turner, 1964, p. 387). Преобладание чернокожих среди участников инцидентов, при которых имело место масштабное мародерство (Нью-Йорк, Лос-Анджелес), можно объяснить тем, что многие из них не переняли ценностей среднего класса и считают вполне приемлемым брать оставшийся без присмотра товар во время общественных беспорядков. Однако даже в пределах афроамериканской группы в мародерстве принимала участие лишь ничтожная доля членов общины, что опять же говорит о конвергенции тех, кто более склонен к антиобщественному поведению.

Конвергенция – теория более элитарная, чем заразительность, поскольку предполагает, что все антиобщественные коллективные выступления зарождаются среди черни, а достойных законопослушных граждан невозможно превратить в преступников.