Как Китай стал капиталистическим

При таком жестком правительственном контроле китайские университеты больше преуспели в заискивании перед министерством образования, чем в инновационных исследованиях и образовательных программах (в этом они не так сильно отличаются от госпредприятий в дореформенную эпоху). Кроме того, находясь в стесненных финансовых обстоятельствах, они конкурируют между собой за абитуриентов и усиленно ищут другие источники финансирования. Следовательно, хотя высшее образование в Китае переведено на коммерческую основу и доступно широким слоям населения, реформа в этой сфере не создала свободного рынка идей. Напротив, поскольку государство вливает деньги в целевые проекты в надежде создать университеты мирового уровня, министерство образования стремится усилить свою власть над китайскими вузами. Это означает, что вузы уделяют больше внимания начальственным директивам, чем задачам высшего образования.

В 1995 и 1998 годах китайское правительство инициировало Проект 221 и Проект 985, целью которых было создание нескольких университетов мирового класса и развитие важнейших академических дисциплин[260]

. Министерство образования ввело в вузах сдельную оплату труда – систему поощрения, которая хорошо себя зарекомендовала на производственных предприятиях. Оценка и вознаграждение труда университетских преподавателей производятся на основе их публикаций. Преподаватель обычно получает привязанную к его ученому званию базовую зарплату и вознаграждение по итогам работы, которое в основном зависит от количества публикаций. В большинстве случаев базовая зарплата невелика, и поэтому преподаватели, чтобы заработать на достойную жизнь, должны постоянно печатать свои работы. Неудивительно, что эта схема, широко применяемая в настоящее время, превратила китайских преподавателей вузов в машины по производству публикаций. Что хорошо, Китай стал одним из крупнейших в мире «производителей» научных статей. Но это достижение дорого обошлось Китаю, и ценой, которую пришлось заплатить, стала «головоломка Цяня».

Почти во всех областях человеческой деятельности наблюдается колоссальный разрыв между работами среднего и самого высокого уровня. Испокон веков любую науку продвигали немногие гиганты мысли. Человеческая изобретательность проявляется в полную силу, а наука движется вперед, когда высокомотивированным, самостоятельным ученым предоставляют свободу проводить самостоятельные исследования. Система вознаграждения по итогам работы может заставить ученых публиковать статьи, но ничто другое так не душит свободу творчества и оригинальность мышления, как явная материальная заинтересованность.

С учетом повсеместного административного вмешательства государства в работу китайских университетов нетрудно понять, почему они добиваются столь посредственных результатов. Как заметил Милтон Фридман, самый верный способ разрушить отрасль – это защитить ее с помощью государственной монополии. Государственная монополия в Китае резко сократила производство идей. Административное вмешательство настолько серьезно, что свободный рынок идей едва ли существует даже в таких областях, где влияние идеологии минимально, – в естественных науках, биологии и биотехнологиях. В результате классическое изречение «пусть расцветают сто цветов, пусть соревнуются сто учений» остается несбыточной мечтой.

Что касается высшего образования, правительство контролирует как производственные факторы (финансы и кадры), так и продукцию (образовательные программы), лишая китайские университеты права на самоуправление. Перенос даты открытия Южного университета науки и технологий – прекрасный пример этой удручающей ситуации[261]. Этот университет был создан по инициативе местных властей при поддержке муниципального правительства Шэньчжэня. Хотя Южный университет науки и технологии не является частным университетом, он будет работать независимо от министерства образования и местных органов власти. Он создан по образцу и подобию Гонконгского университета науки и технологии для того, чтобы дать Южному Китаю первоклассное научно-исследовательское учреждение, которое станет центром научных и технологических инноваций, необходимых для развития региональной экономики. Новый университет планировали открыть осенью 2010 года. Но, потратив более трех лет на подготовку к открытию, министерство образования отказалось утвердить и признать его образовательные программы, что затруднило привлечение студентов.