Как Китай стал капиталистическим

Произошедшее в Китае после смерти Мао Цзэдуна поражает воображение. Если бы Мао сейчас вдруг покинул свой мавзолей, он вряд ли бы узнал Китай. Он удивился бы, увидев, что частное предпринимательство и свободные рынки смогли воплотить в жизнь его несостоявшуюся мечту, в которую китайский народ верил в течение 100 с лишним лет, – мечту о том, чтобы Китай стал богатой, могущественной державой. Когда в Китае появится открытый рынок идей, китайская экономика начнет расти еще более высокими и устойчивыми темпами. Прогноз профессора Роберта Фогеля, согласно которому в 2040 году доля китайской экономики в общемировой составит две пятых, может быть завышенным (Fogel 2010), хотя с тем же успехом он может быть и заниженным. По такому показателю, как ВВП на душу населения (4393 доллара США, по статистике 2010 года), Китай все еще сильно отстает от Соединенных Штатов (47184 доллара США), Великобритании (36 100 долларов США), Франции (39 460 долларов США), Германии (40 509 долларов США) и даже от своих азиатских соседей – Японии (43137 долларов США), Южной Кореи (20 757 долларов США) и Гонконга (31758 долларов США). Китаю предстоит значительно повысить продуктивность своей экономики.

Дефицит высококачественных работников сдерживает развитие китайских фирм. В настоящее время Пекин и Шанхай привлекают выпускников американских университетов, не говоря уже о растущем числе китайских студентов, получивших образование на Западе. Китайские фирмы также открывают научно-исследовательские подразделения в Соединенных Штатах, от Калифорнии до Нью-Йорка, от Иллинойса до Аризоны. Получив доступ к мировому банку талантов, китайская экономика имеет все шансы подняться вверх по технологической лестнице, став более инновационной и продуктивной.

Продуктивность труда в любом обществе зависит от состава и качества трудовых ресурсов, а также от состояния рынка человеческого капитала, который определяет, насколько эффективно обучаются и используются кадры. Никто не станет отрицать крайнюю важность товарных и фондовых рынков, банков, судов и правительственных органов для работы современной экономики. Но все эти институты регулируются и управляются людьми. Ни один институт не «защищен от дурака», ни один не является окончательным и неизменным. То, как функционируют институты, как они приспосабливаются к меняющимся обстоятельствам, с неизбежностью зависит от характера людей, осуществляющих регулирование и управление.

Из всех факторов, влияющих на качество и работу рынка человеческого капитала, наиболее важным представляется рынок идей. «Головоломка Цяня» объясняет, что активный рынок идей является необходимым условием высокого уровня развития науки, а также непременным нравственным и эпистемологическим основанием открытого общества и свободной экономики, без которого зачахнет великое разнообразие человеческих талантов. За несколько десятилетий реформ и политики открытости Китаю удалось создать рынок товаров, который вернул страну на путь экономического процветания и по счастливой случайности помог ей возвратиться к культурным корням. Развитие рынка идей поможет китайской экономике расти за счет знаний и инноваций. Но гораздо важнее то, что богатые традиции Китая смогут возродиться благодаря преобразующей интеграции в многообразный современный мир. Китай тогда станет не просто мировым промышленным центром, но и живым источником творчества и инноваций.

Заключение

В 1955 году Цзянь Сюэсэнь, восходящая звезда Калифорнийского технологического института (Caltech) и будущий отец китайской космической программы, был депортирован из Соединенных Штатов на том основании, что он был коммунистом. Прежде чем подняться на борт лайнера President Cleveland, отплывавшего в Гонконг, Цзянь сказал репортерам, которые собрались в порту Лос-Анджелеса: «Я собираюсь направить все мои силы на то, чтобы китайский народ построил государство, в котором он будет жить достойно и счастливо». В 1991 году, принимая в Пекине Фрэнка Марбла – своего друга и бывшего коллегу по Caltech, Цзян тихо сказал извиняющимся тоном, приведя в замешательство своего собеседника: «Знаешь, Фрэнк, мы многое сделали для Китая. У людей теперь вдоволь еды. Они работают, добиваются успеха. Но, Фрэнк, они несчастны»[276].