Как кошка с собакой

— А на макеты? — похоже, Владимир Петрович пребывал сегодня в небывало хорошем состоянии духа.

— Изредка. Ему все понравилось.

— Хорошо, отдай все ему, я посмотрю завтра.

— Завтра вы немцев сопровождаете, — пискнула из своего угла секретарша Таня.

— Да? А в среду?

— В среду выставка начинается.

Директор потер лоб. Впрочем, без раздражения, скорее виновато.

— Слушай, — сказал он, — давай в следующий понедельник.

— Может, — предложила я, — Андрей Витальевич сам утвердит?

Владимир замотал головой, как породистый бык.

— Нет уж, вы без меня напридумываете. А тебе-то что?

— Чертовски хочется работать, — вспомнила я любимую папину присказку.

Директор хорошо так, по-доброму рассмеялся.

— Иди домой, стахановец. И так пахала как проклятая.

И скрылся в коридоре.

— Чего это он такой добрый? — спросила я Таню.

— Вчера два контракта очень хороших подписали. А у тебя лак облупился.

Я постаралась улыбнуться так же добро, как директор, и пояснила:

— Это в порыве страсти.

Так у меня образовался незапланированный почти недельный отпуск.

Сутки я отсыпалась. Владимир Петрович был прав: последние две недели я пахала за троих. А еще Паша. Оказывается, если мужик хороший, то он и без секса в тонусе поддерживает.

Жизнь

Первый рабочий день после бурного праздника Ирине дался с огромным трудом. Она старалась прокрасться к себе в кабинет как можно незаметнее, за каждым углом ей мерещился Юрий.

В обед она набралась решимости и решила проползти по коридору в столовую. Проходя мимо курилки, она услышала громогласный хохот. Юра, как обычно, был в центре компании. Он что-то рассказывал, все гоготали.

Ирину прошиб холодный пот. «Это же он про меня треплется!» — сообразила она и вжалась в стенку.

На трясущихся ногах дошла до столовой. То и дело ловя на себе косые взгляды сотрудников, она поняла, что Юрий уже всё и всем рассказал. Теперь вся контора узнает, что она пыталась пригласить на свидание незнакомого мужика.

— Ир, ты чего такая багровая? Заболела, что ли?

К Ирине за столик подсела ее коллега.

Ирина пристально вглядывалась ей в глаза. Она еще не знает? Или знает, но прикидывается? Коллегины глаза выражали только участие. Никакого намека на издевку в них не было.

— Да, я заболела, — Ирина залпом маханула стакан компота, — мне плохо.

— Так иди домой, выглядишь отвратительно.

Ирине на глаза навернулись слезы. Стало безумно жаль себя — такую несчастную, всеми непонятую. А вот теперь еще придется менять место работы: не сможет же она каждый день приходить сюда, где все знают, как низко она пала.

Ирина не глядя маханула еще один стакан компота — коллегин.

— Почему мне в жизни так не везет? — со слезами на глазах спросила она девушку и стремглав выбежала из столовой.

Она бежала по коридору ни о чем не думая, и остановилась, только натолкнувшись на что-то мягкое.

— О, — хохотнул Юрий, — ты опять в моих объятьях…

Ирина с размаху залепила ему пощечину.

— Как ты мог! Как ты мог так поступить? Я уволюсь! Я так не могу! Ты — подлец!

Бедный Юрий на всякий случай отбежал от нее подальше, потирая щеку. В глазах у него был ужас.

— А что случилось? Я ж вроде все помню. Ничего ж не было.

— Я доверилась тебе, а ты…

— Что я? Ничего ж не было, я ж все помню…

В голосе Юрия уже сквозила неуверенность.

— Ты — негодяй! Ты меня обесчестил!

— Кто? Я? Да я ж все помню…

Последнюю фразу Юрий уже произносил просто как заклинание.

И тут из глаз Ирины хлынули накопившиеся слезы. Она отвернулась к стенке, припала к ней грудью и зарыдала.

Юрий выждал паузу, потом подошел и аккуратно тронул ее за плечо.

— Слышь, ты… Ну раз уж так получилось… Да не реви… А как тебя зовут, а?

Бедная Петрова завыла в голос.

Ни о какой работе в этот день речи быть не могло. Ирина безумным аллюром добралась до своего стола, схватила сумочку и, пробормотав что-то несвязное про врача, кинулась к выходу.

Там ее уже ждал Юрий. В руках он держал квадратную упаковку.

— Это тебе, — сказал этот отвратительный тип, протягивая упаковку Петровой.

«Презерватив», — догадалась Ирина и поняла, что убить человека в общем-то не так сложно.

Видимо, мысль о смертоубийстве отпечаталась на ее лице очень отчетливо, потому что Юрий поспешно объяснил:

— Это чай. Ромашковый. Очень успокаивает нервы. Девчонки из столовой дали.

Ирина выхватила пакетик, рванула его пополам и швырнула в мусорку. Чай взвился над урной, словно прах сожженного викинга. Петровой полегчало.

— Пошел ты, — сказала она, тщательно выговаривая каждый звук, — в столовую. К своим девчонкам.

И продолжила путь уже уверенным неспешным шагом. Юрий прижался к стене, пропуская ее.

Только на улице до Ирины дошел смысл произошедшего. Она, тишайший бухгалтер Петрова, послала самого крутого мужика фирмы! Пусть не туда, куда он был достоин идти, а всего лишь в столовую, но послала! Не про себя, не ночью (как известно, по ночам рождаются самые блестящие реплики для минувших споров), а средь бела дня.