Как мы не стали бандой

– Говнюк, ты чего-то рано домой собрался, еще потрещать надо.

– Тебя к телефону, – ответ совпал с движением и… хруст сломанной руки вместе с воплем услышал весь зал, увлеченно дравшийся в честь финального свистка.

– Быстрее давай, сейчас такой адок начнется, – девушка тянула за руку мужичка.

– Я там первым Люцифером буду, – хмыкнул он на бегу.

Девчонка повернула за угол, выдергивая из сумки брелок, открыла машину, махнула рукой:

– Садись, не зевай.

Через десять минут припарковались около длинного здания. Закурили.

– Дарья.

Мужичок сделал вид, что щелкнул каблуками:

– Петр.

– Вы, Петр, несколько минут назад избили хозяина известного в Москве паба, его сына и его друзей, которые тоже дети очень и очень почтенных господ.

– Одного, и не бил, – поправил Петя. – Он насрал прям в носки в первую же секунду. А что папа за сыном не смотрит?

Даша захохотала:

– Они патриоты больше некуда, просто так дурака валяют, ну и провоцируют, конечно, – чего б в папином баре не повеселиться, если что, охрана бы помогла.

Петя закурил.

– Ты их знаешь, вижу, так чего вписалась, еще найдут, будут голову морочить.

Даша продолжала смеяться:

– Так понравилось твое бдыщ-бдыщ, что не смогла устоять. К тому же романтики…

– …полные штаны, – не удержался Петя.

– И это тоже. Ты поесть не хочешь?

Через двадцать минут они ели шаурму из ларька, который Дарья отрекомендовала как лучший в этом районе. Шаурма была и правда отменной. А девушка еще лучше. Она кого-то напоминала Пете, но он не мог понять кого. Черные чуть кудрявые волосы, широкие щеки, взгляд немного ироничный, фигура, с одной стороны, плотная, но зато идет, как балерина, а выше… Даша поймала взгляд бойца ровно на своих сиськах и улыбнулась с ответным интересом.

Еще через полчаса Петя, уже и забывший, что в Москве после 23:00 алкоголь не продают, успешно купил в магазине пакет, в который завернул две бутылки шампанского.

Гостиница была недалеко от вокзала. Номер Петр снял на себя. Когда портье возвращал паспорт, Даша перехватила его:

– Ну что, Петр Ильич Букреев, будем окончательно знакомы, о, да вы не женаты!..

Петр Ильич Букреев действительно был не женат. Его и не существовало.

Настоящий паспорт Петр Кислицын перед отъездом «на шабашки» оставлял дома. Все было как в молодости. И благодаря давнему дельному совету во всех поддельных документах фигурировал под настоящим именем.

Ближе к утру Даша спросила:

– Ты правда с войны? А давно?

Чтобы сбить тему, он спросил:

– Ты любишь мужиков старше тебя?

Девушка поняла все правильно.

– Нет, обычно я не трахаюсь с первым встречным, ты исключение, просто молодым мальчикам обычно не хватает настоящего тестостерона, вот когда меня на Болотной от ментов отбивали…

– Чего ты делала на Болотной?

– Власть свергала, так вот меня уже почти затащили в ментовскую машину, но какие-то дядьки вступились и один из них портфелем омоновцу по голове хлопнул, с ним бы я замутила, хотя он совсем неприглядный был, не то что ты. – Девушка с уважением пощупала его мускул. – Так ты правда был на войне?

Что отвечать, Петя не понимал. Честно – было невозможно. Врать не хотелось. Воевал он последние двадцать четыре года, пусть и разными способами. Последние полтора года был сначала в Сирии, а потом на Украине. Последняя командировка обещала быть долгой.

Кислицын приехал в Москву отдать семье заработанные деньги, передохнуть пару дней и снова махнуть в сторону Донецка. Там уже разгоралась полноценная веселуха. Выглядело это не совсем так, как грезилось романтическим московским девушкам. Но идеологически Петя был полностью согласен с тем, что делал, и с удовольствием стрелял за правильную сторону.

Рассказывать об этом было нельзя. Петя вместо этого открыл вторую бутылку шампанского и случайно пролил на себя чуть-чуть, а Даша тут же начала языковую уборку.

Стало не до вопросов и ответов.

Утром Петя не стал врать и сказал, что сегодня же выезжает в Ростов. Дальнейший маршрут был понятен.

Девушка улыбнулась:

– Объявись, как вернешься.

Петя кивнул головой, а потом как-то неожиданно для себя признался:

– У меня другая фамилия, и я женат.

– Не посягаю, – серьезно сказала Даша. – Так объявись, как вернешься, а то где еще одного такого взять-то.

– Ой да ладно, небось, парней полно, – хмыкнул Петр.

– Ничего-то ты не знаешь, Джон Сноу, – произнесла Даша совершенно загадочные для Кислицына слова и пошла к своей машине.

Почему-то Петя помнил, что с утра она собиралась к бабушке.

Антон Маяков

(5 СЕНТЯБРЯ)

Подписано соглашение «Минск-1».

У Антона непроизвольно вздрагивала рука, когда ему звонила мать. В последние годы приятного разговора по определению ждать не приходилось. Пронзительные нотации о том, что «страна впала в маразм» и «каждый честный человек обязан возвысить голос», сменялись обсуждением персонального дела А. Маякова. Со всей возможной жесткостью секретаря институтской комсомольской организации образца 1963 года.