Как мы ориентируемся. Пространство и время без карт и GPS

Вероятно, первой жертвой отсутствия нагрузки у гиппокампа становится память – первой, но не единственной. Мы используем нейронные сети не только для реконструкции того, где и когда произошло событие, но и для формирования образа будущего; это ключевая точка нашего воображения. Например, когда пациента Г. М. спрашивали, что он собирается делать завтра, он мог сказать только: «Что-нибудь полезное»[257]

. В 1980-х гг. психолог и нейробиолог Эндель Тульвинг также обнаружил, что его пациенты с амнезией с трудом представляют будущее. Впоследствии, в 2007 г., ряд исследований с использованием нейровизуализации подтвердил, что и память, и воображение используют общую нейронную сеть, в которую входит гиппокамп. Элеонор Магуайр из Университетского колледжа в Лондоне предположила, что гиппокамп не только отвечает за эпизодическую память, представление будущего и пространственную навигацию, но и необходим для конструирования сцен, критически важных для этих функций. Теория конструирования сцен, отмечает Магуайр, предлагает комплексное объяснение того, почему отсутствие гиппокампа нарушает большое количество функций, на первый взгляд никак не связанных друг с другом.

Представляя будущее, мы занимаемся удивительной умственной гимнастикой – объединяем информацию из семантической и эпизодической памяти и формируем из нее новые ментальные образы гипотетических событий. Наш мозг, словно машина для прогнозирования, создает эпизоды, которые могут произойти в ближайшем или отдаленном будущем, и использует их для планирования, решения задач и достижения целей. В этом смысле человеческое воображение подобно маяку, который помогает нам ориентироваться и принимать решения о том, куда мы собираемся пойти и как туда попасть, а также регулировать наше поведение и эмоции, направляя нас к месту назначения или к встрече с судьбой. И действительно, способность к воображению – это основа аутоноэтического сознания, появление которого, по всей видимости, направило нас на путь эволюции, расширив нашу идентичность за пределы настоящего момента, в прошлое и будущее.

В 2011 г. исследователи Бенджамин Бэрд и Джонатан Шулер показали, что мы часто занимаемся автобиографическим планированием и размышлениями о будущем во время «витания в облаках», когда позволяем своим мыслям свободно перемещаться между прошлым и будущим. Они предположили, что такое состояние обеспечивает когнитивные операции, которые «скорее всего, будут полезны тому, кто ищет свой путь в повседневной жизни»[258]. Тульвинг описал аутоноэтическое сознание как мысленное путешествие во времени. В книге «Предсказания в мозге» (Predictions in the Brain) под редакцией Моше Бара группа психологов из Австралии и Новой Зеландии указывала, что наши способности к мысленным путешествиям во времени и грамматически правильной речи, по всей видимости, развивались параллельно и позволили нам делиться друг с другом эпизодической информацией. Вероятно, это происходило в плейстоцене, эпохе, когда климатические изменения привели к необходимости формирования более прочных социальных связей и планирования будущего, а также увеличения периода взросления; именно тогда у человека появилось детство.

Каковы последствия уменьшения активности гиппокампа – с учетом его роли в воображении будущего? Возможно, чем больше мы сознательно отдаем свое внимание и способности прибору GPS, тем менее подробным и точным становится представление будущего? Могут ли представления людей об общественном благе и о том, что нужно сделать для его достижения, тоже постепенно исчезнуть – и тогда мы уж точно «заблудимся»? Выясняется, что навигацию не исключить из когнитивной деятельности без экзистенциальных последствий, без влияния на наше представление о самих себе и нашей судьбе.