Как мы ориентируемся. Пространство и время без карт и GPS

Ближе к вечеру мы остановились в долине, чтобы перекусить. Снег здесь уже начал таять, и по тундре бежали ручейки свежей воды. Мы устроились на мягкой подстилке из кустиков водяники, сорвали несколько пурпурных ягодок, пропитанных влагой. Неподалеку находился старый круг от шатра: камни, оставленные предыдущими поколениями иннуитов. Мы разговорились о Тауки. Он был в главной группе охотников Икалуита, для которых охота не просто развлечение в выходные дни, а средство к существованию, образ жизни и ежедневное соприкосновение с традициями иннуитов. Но сегодня трудно зарабатывать на жизнь охотой. Добытые животные традиционно рассматривались как дар, который получает охотник в зависимости от своего умения и упорства. Мясо является собственностью общины, а не отдельного человека, и зачастую охотники содержат стариков и родственников, бесплатно раздавая свежее тюленье мясо и рыбу. Делясь мясом, а не продавая его, охотники вынуждены жить на пособие или устраиваться на работу, сокращая время охоты; в результате нехватка традиционных продуктов в Нунавуте называлась одной из причин постоянной продовольственной нестабильности региона.

«В наши дни охотники привозят добычу и просто раздают ее. Это замечательно, только вот не создает устойчивой экономической цепочки, – говорит Уилл Хиндман, консультант департамента экономического развития и транспорта Нунавута. – В прошлом тоже раздавали добычу, но часть ее шла на корм собакам, а материалы использовались для новой охоты. А теперь… возвращаешься, и у тебя почти полтора центнера рыбы, но ты не можешь починить свой снегоход… У всех самых лучших охотников самое плохое снаряжение. Это тяжело, потому что охотой невозможно заработать на жизнь»[107]

. По некоторым признакам, продаже мяса за наличные противятся все меньше. Кстати, в Facebook есть группа Iqaluit Swap/Share с 20 тысячами подписчиков, в которой часто предлагают мясо на продажу – наряду с детской одеждой ручной работы и подержанным оборудованием.

Мы с Тауки выкурили по сигарете и убрали термосы. Еще несколько часов мы ехали в сторону берега, а затем решили прекратить охоту, когда поднялись на высокий холм, исчерченный следами снегоходов. Тауки направил снегоход вверх по крутому склону и вдруг резко повернул, огибая вершину. На мгновение лыжи машины оторвались от земли, и от ускорения перехватило дыхание. Снегоход приземлился с глухим стуком, и мы помчались вниз, громко смеясь; отдышавшись, мы повторили маневр. В конце долины, на границе земли и моря, мы попытались найти путь вниз через крутые утесы на лед, но были вынуждены отступить в тундру. Вдалеке я заметила песца, бродившего в тени камней; животное время от времени останавливалось и смотрело на нас. Когда снегоход затормозил у дома, мы почувствовали, что голодны. Тауки положил кусок картона на пол кухни и принялся нарезать кубики сырого оленьего жира и полоски красного мяса – эти запасы остались от предыдущей охоты. Жир был похож на масло с легким ароматом мускуса. С обветренным лицом и измученная холодом, я вышла на улицу, в долгие сумерки, которые весной в Арктике называются ночью, и отправилась домой спать.

На следующий день я прошла почти километр до центра Икалуита, чтобы посетить «Траст наследия иннуитов», организацию, основанную в 1994 г. – после образования автономной территории Нунавут – и призванную защищать идентичность иннуитов, храня места археологических раскопок и проводя этнологические исследования. Одна из обязанностей организации – записывать традиционные названия мест на инуктитуте, чтобы затем подать официальную заявку на включение их в будущие карты, выпускаемые правительством Канады. Меня встретила Линн Пеплински, менеджер проекта географических названий. Эта высокая энергичная женщина превосходно управлялась с собачьей упряжкой: по работе ей приходилось ездить в самые глухие поселки, где она сотни часов проводила над картами вместе со старейшинами и охотниками. К настоящему времени «Траст» зарегистрировал 10 тысяч традиционных географических названий, и работа еще не закончена.

Географические названия – неотъемлемая часть навигации иннуитов: их знание помогает путешественникам понять, где они находятся, и вспомнить последовательность маршрутов на суше и вдоль берега. Придумывая названия, иннуиты проявляют особое внимание к деталям: заливы, холмы, реки, ручьи, долины, утесы, места стоянок, озера… А как объяснила мне Пеплински, европейцы, тот же Фробишер, напротив, в первую очередь именовали большие массивы суши ради того, чтобы нанести их на карту и покорить, и часто называли места в честь отдельных людей. «Исследователи хотели составить карту, и им требовалось назвать массивы, заграждавшие водные пути, – говорила она. – Для иннуита, который хочет жить на этой земле, такой подход не имеет смысла».