Как мы перестраивали советское образование и что из этого вышло

В конце девяностых годов вместе со своей командой ввели первые ЕГЭ: по математике и русскому языку. После апробации экзамена разрешили ученикам самостоятельно выбирать экзамены для поступления в вузы.

«Я рассматривала ЕГЭ как возможность ученику самостоятельно выбирать свое будущее. Он выбирает предметы, которые он хорошо знает для сдачи экзамена и поступает в университет по выбранному направлению. И ребята спокойно сдавали эти экзамены. Страха никакого не было. Я не знаю, почему ЕГЭ стало потом страшилкой».

После развала СССР в столице не хватало учителей – зарплаты были маленькие, активные педагоги ушли в банки, в бизнес, в систему госорганов. Любовь Кезина открыла в Москве пять педагогических вузов для подготовки учителей.

В 90-е годы стала жертвой покушения.

С 2007 по 2011 год была советником-наставником мэра Москвы Ю. М. Лужкова.

Кандидат психологических наук.

Академик Российской академии образования.

Сейчас – генеральный директор Реабилитационного центра для инвалидов «Преодоление».

КСТАТИ

Кто автор термина «индивидуализация образования»?

– Где-то в 1988 году я придумал термин «индивидуализация образования», который в большей мере соответствует идее, которая тогда носилась в воздухе, – тому, что надо учить каждого в соответствии с его способностями, – рассказывал Владимир Дмитриевич Шадриков.

Глава седьмая

От СССР – к независимой России

ИСТОРИЯ ИЗ ЖИЗНИ

Путч под «Лебединое озеро»

19 августа 1991 года рано-рано утром в квартире в Кузьминках задребезжал городской телефон.

– Саша, у вас все спокойно? – Голос отца был неожиданно тревожным.

– Да вроде все. А чего случилось?

– Государственный переворот!

Я выглянул в окно. Переворотом не пахло. Москвичи муравьиными тропами вливались в метро. Дворник широкими взмахами мел асфальт.

Я включил телевизор. На синеватом экране плясали маленькие лебеди.

Я понесся в редакцию «Комсомольской правды».

На непривычно пустынной улице одиноко стоял бронетранспортер. Из него высовывался молодой солдатик, явно тоже не понимавший, зачем его занесло в центр столицы.

В кабинетах редакции было нервно и почему-то весело. Те, кто поосторожнее, перебирал бумаги, рвал подозрительные и пытался их сжечь в пластиковой офисной урне. Кто-то уже налил стопочку, понимая – газета, если и выйдет, будет занята политикой, материалы школьного отдела не понадобятся! Свободный день.