Как мы писали роман

I had listened to hear him entreat me to keep 'Smith,' the rorty 'Arry, a secret from the acquaintances of 'Smythe,' the superior person.	Он просил меня не раскрывать тайны Смита, завзятого лондонского 'Арри, знакомым Смайта, недосягаемой персоны.
Here was 'Smith' in mortal terror lest his pals should hear of his identity with the aristocratic 'Smythe,' and discard him.	Передо мной сидел Смит в смертельном страхе, как бы его собутыльники не узнали, что он и аристократ Смайт одна и та же личность, и не выставили бы его вон.
His attitude puzzled me at the time, but, when I came to reflect, my wonder was at myself for having expected the opposite.	Тогда его поведение удивило меня, но потом, все обдумав, я понял, что именно этого и следовало от него ожидать.
"'I carn't 'elp it,' he went on; 'I 'ave to live two lives.	"Ну что ты тут поделаешь, - продолжал он, -хошь не хошь, а веди двойную жизнь.
'Arf my time I'm a stuck-up prig, as orter be jolly well kicked--'	Половину времени я - задавака и хлыщ, которому надо бы дать хорошего пинка в зад..."
"'At which times,' I interrupted, 'I have heard you express some extremely uncomplimentary opinions concerning 'Arries.'	"Однако, - перебил я его, - раньше вы исключительно нелюбезно отзывались как раз о таких вот лондонских 'Арри".
"'I know,' he replied, in a voice betraying strong emotion; 'that's where it's so precious rough on me.	"Знаю, - согласился он, и голос его задрожал от волнения, - в том-то вся и беда.
When I'm a toff I despises myself, 'cos I knows that underneath my sneering phiz I'm a bloomin' 'Arry.	Когда я джельтмен, то мне тошно глядеть на себя, потому как я знаю: какую бы рожу ни корчил, но под низом я все одно самый последний 'Арри.
When I'm an 'Arry, I 'ates myself 'cos I knows I'm a toff.'	А когда я 'Арри, то так бы и разорвал себя, потому как знаю, что я все одно джельтмен".
"'Can't you decide which character you prefer, and stick to it?' I asked.	"Неужели же вы не можете решить, которая из ваших двух личностей вам ближе, и держаться за нее покрепче?" - спросил я.
"'No,' he answered, 'I carn't.	"Куда там, - отвечал он, - в том-то и дело, что не могу.
It's a rum thing, but whichever I am, sure as fate, 'bout the end of a month I begin to get sick o' myself.' "'I can quite understand it,' I murmured; 'I should give way myself in a fortnight.'	Удивительная это штука, но кем бы я ни становился, к концу месяца, хоть убей, мне уже тошно глядеть на себя".
"'I've been myself, now,' he continued, without noticing my remark, 'for somethin' like ten days.	"Сейчас я был самим собой, - продолжал он, -дней этак с десяток.
One mornin', in 'bout three weeks' time, I shall get up in my diggins in the Mile End Road, and I shall look round the room, and at these clothes 'angin' over the bed, and at this yer concertina' (he gave it an affectionate squeeze), 'and I shall feel myself gettin' scarlet all over.	В одно прекрасное утро, недельки через три, продеру я глаза у себя на Майль-Энд-род, осмотрю свою комнату, взгляну на "это вот" платье, висящее над кроватью, и на "эту вот" гармонику (он ласково похлопал ее) и почувствую, что краснею до самых лопаток.
Then I shall jump out o' bed, and look at myself in the glass.	Потом я спрыгну с постели и подойду к зеркалу.