Редьярд Киплинг

Как на спине верблюда появился горб

* * *

Очень интересна вот эта наша вторая сказка; в ней рассказывается, как на спине у верблюда появился большой горб.

В самом начале, когда земля была совсем новая и животные только-только начали работать на человека, жил да был верблюд. Он поселился в самой середине огромной Воющей пустыни, потому что не хотел работать; кроме того, он и сам любил реветь. Ел он там стебли сухих трав, терновник, ветви тамариска, молочай, разные колючие кусты и ничего не делал. Когда кто-нибудь с ним заговаривал, он отвечал: «Грб»; только «грб», и больше ничего.

В понедельник утром к нему пришла лошадь; на ее спине лежало седло, а во рту у нее были удила, и она ему сказала:

– Послушай-ка, верблюд, пойдем, побегай, как все мы, лошади.

– Грб, – ответил верблюд; лошадь ушла и сказала об этом человеку.

Вот к верблюду пришла собака; она принесла в зубах палку и сказала:

– Послушай, верблюд, пойдем-ка со мной; отыскивай разные вещи и носи их, как мы, остальные.

– Грб, – фыркнул верблюд; собака убежала и рассказала все человеку.

Теперь к верблюду пришел бык; на его шее лежало ярмо, и он сказал:

– Послушай-ка, верблюд, пойдем и начни пахать, как мы, остальные.

– Грб, – сказал верблюд; бык ушел и рассказал все человеку.

В этот день вечером человек позвал к себе лошадь, собаку и быка и, когда они пришли, сказал им:

– Бедные вы трое, мне очень жалко вас; но верблюд, который говорит только «грб», не может работать; если бы он мог что-нибудь делать, он был бы здесь; поэтому я оставлю его в покое; вы же должны работать в два раза больше, чтобы заменить его.

Трое очень рассердились; они собрали совет на самом краю пустыни; скоро к ним подошел ленивый верблюд; он пожевал стебель молочая, посмеялся над ними, потом сказал «грб» и опять ушел.

В это самое время появился джинн, который заведует всеми пустынями; он ехал на катившемся облаке пыли. (Все джинны всегда путешествуют таким образом, потому что они волшебники.) Увидя троих, он остановился, чтобы поговорить с ними.

– Джинн, начальник всех пустынь, – сказала лошадь, – скажи, неужели справедливо, чтобы одно существо ничего не делало, когда весь мир такой новый и молодой?

– Конечно, нет, – сказал джинн.

– Так знай же, – проговорила лошадь, – что в самом центре твоей Воющей пустыни живет существо (кстати, оно тоже любит громко кричать и реветь), существо с длинной шеей и с длинными-предлинными ногами; оно с утра понедельника ровно ничего не сделало. Только подумай, оно не хочет бегать, как мы, лошади.

– Фюить, – свистнул джинн, – клянусь всем золотом Аравии, это животное – мой верблюд. Ну а что он сказал тебе?

– Он сказал «грб», – ответила собака, – и он не хочет носить тяжестей.

– А верблюд сказал еще что-нибудь?

– Нет, только «грб», и не хочет пахать, – вставил свое замечание бык.

– Очень хорошо, – проговорил джинн. – Он твердит «грб»? Хорошо же, я ему задам славный «грб», только подождите немного.

Джинн окутал себя пылью, укатил дальше по степи и скоро увидел верблюда. Верблюд ровно ничего не делал и только смотрел на свое отражение в луже воды.

– Ты ленив до невозможности, – сказал ему джинн, – подумай, из-за этого у тех троих с понедельника стало вдвое больше работы.

Сказав это, джинн уперся подбородком в кулак и стал мысленно говорить волшебные слова.

– Грб, – фыркнул верблюд.

– На твоем месте я не стал бы вечно повторять «грб», – заметил джинн, – мне кажется, ты и так слишком часто говорил это слово. Дудки, полно тебе лентяйничать; принимайся-ка за работу.

А верблюд опять сказал «грб», но едва он закрыл свой рот, как увидел, что его спина, которой он гордился, стала надуваться; она раздувалась все больше и больше, и на ней, наконец, образовался большой горб.

– Видишь, что у тебя на спине? – спросил его джинн. – Этот горб сел на твою спину, потому что с понедельника, то есть с того самого дня, в который началась общая работа, ты ничего не делал. Теперь тебе придется трудиться.

– Разве я могу работать с таким горбом на спине? – спросил верблюд.

– Это сделано тебе в наказание, – сказал джинн, – и все потому, что ты пролентяйничал три дня. Теперь ты получил возможность работать по три дня подряд безо всякой еды; тебя будет кормить этот горб. И пожалуйста, никогда не говори, что я ничего для тебя не сделал. Уходи из пустыни; отправляйся к тем троим и веди себя хорошо. Иди же.

И верблюд поднялся и пошел к троим, унося на своей спине свой собственный горб. С тех пор и до нынешнего дня верблюд его носит. Верблюд работает, много работает, но все не может наверстать тех трех дней, которые он пролентяйничал в самом начале мира, и до сих пор не научился вежливости.