Как начать разбираться в архитектуре

Первая половина XIX столетия, не только в архитектуре, но и в других видах искусства, проходила под знаком нео-: неоренессанс, неоготика

(их рассматривают как ответвления историзма), неоклассицизм. Далеко не все ученые соглашаются с такой терминологией, однако нам важна общая схема, тонкости оставим специалистам.

Главное то, что наступило время, когда деятели искусств – и среди других архитекторы как организаторы пространства жизни и мышления – ощутили, как целостное мировоззрение перестает поддерживать человека и общество и почва уходит из-под ног. Они и искали возможность вернуть ее – любыми способами. Им казалось, что если они воспроизведут старинные формы, появившиеся в прошлые, более гармоничные эпохи, то и задачу сохранения стабильности общества и личности выполнят.

Новое вино, однако, в старые мехи не вливают.

Было ли оно новым? Да, конечно. Ибо после Великой французской революции (1789) и воцарения Наполеона (1804), публикации поэм Джорджа Гордона Байрона (1788–1824) и философско-поэтических открытий нескольких членов небольшого интеллектуального кружка в городе Йене в Германии – Августа Шлегеля, Фридриха Шлегеля, Людвига Тика, Новалиса – возник европейский романтизм, художественное направление, не имевшее аналога в европейской мысли ни до, ни после.

Романтики открыто заявляли, что не согласны с идеей прогресса как начала позитивного и необходимого. Научные достижения, внедрявшиеся в жизненную практику и вызывавшие восторг современников, они объявляли вредными и разрушительными. Открытия в разных технических и точных областях считали скорее «закрытиями»

, подразумевая, что за каскадом блестящих частностей теряется главное – душа человека и душа народа, теряющие целостность под воздействием секулярного мировоззрения. Романтики настаивали на единстве мира и на возможности для каждого ощущать это единство, и поэтому возвеличивали личность: в ней соединяются, говорили они, взаимодействуют и творчески переплетаются все возможные и мыслимые начала и явления. И, разумеется, они настаивали на свободе, необходимой личности, чтобы в полноте ощущать биение мирового пульса. Явления мира не делились для них на важные и ничтожные, они с равным вниманием принимали все, прозревая везде мистические связи. Собственно, мистика, т. е. само наличие таких связей, и понимание глубинной тайны бытия, которая иногда раскрывается человеку через природу, стали основой их философии и поэзии.

Романтики возвеличивали историю человека как становление его духа, постепенно достигающего свободы. Корни стиля историзм, подразумевающего как можно более точное воспроизведение пластических форм прошлого, лежат в романтическом мировоззрении. В фольклоре романтики видели проявление народной души, естественной и мудрой. Между сказкой и былью они не видели принципиальной разницы, потому что и то и другое в основе имеет самое важное – человеческую судьбу.

Хотелось бы, чтобы однажды нашелся ученый-универсал, который написал бы о сходстве квантовой теории с идеями романтизма. Однако, видимо, это дело будущего.

Любая художественная идея ждет воплощения в материале. Романтизм выразился в линиях и красках – в изобразительном искусстве. В моде. И особенно, конечно, в художественном слове – в поэзии.

Новалис, например, изучал теологию, был сторонником католицизма. Основа его мировоззрения типична для романтизма: это резкое противопоставление реальности и идеального мира в пользу последнего, что называется романтическим двоемирием (реальный мир плох, идеальный прекрасен). Познание мира рациональными средствами, считал он, невозможно, оно достигается только интуицией, а рационализм мышления ведет к погибели. Основное произведение Новалиса – роман «Генрих фон Офтердинген» (1797–1800; не окончен), в котором повествуется о чудесной судьбе поэта, направляемой свыше. Цель жизни героя – поиск «голубого цветка», символизирующего средоточие всех тайн мироздания, ключ к Абсолюту и одновременно – меру духовного становления. Кстати, одним из направлений профессионального образования Новалиса было горное дело, что отозвалось в образной системе романа «Генрих фон Офтердинген». Рудокоп, с точки зрения автора, так же внимательно, как астролог – звездное небо, изучает поверхность земли, ее строение, свойства утесов и гор, разнообразие земляных и каменных пластов, – словом, природные памятники глубокой доисторической древности. Следовательно, науки о земле суть то же самое, что и науки о небе, но вывернутые наизнанку. Для героя романа, как и для его автора, земля обладает своего рода кровеносной системой, ее жизнь – существование живого организма.

Но как мог бы явить себя романтизм в архитектуре?.. Ведь здание – это рационально осмысленная и математически выверенная конструкция, это технология строительства, сопротивление материала. Не входит ли это в противоречие с учением о целостности бытия и мистических связей его элементов?..