Как найти женщину своей мечты и что потом с этой стервой делать?

Она критично оглядела Томаша с головы до ног и заявила: «Настоящий посол». Томаш вздохнул и вышел на улицу. Где его ждала белая Тойота. На которой Томаша вывезли за город. Где пересадили в чёрный Мерседес с чешским флагом на правом крыле. В машине сидела миниатюрная китаянка, одетая в строгий серый костюм. По цвету и по стилю похожий на костюм Томаша.

– Я ваш переводчик, – сказала она, улыбнувшись.

– А я ваш посол, – улыбнулся в ответ Томаш.

Но самому было не до смеха. Томаш не любил официальных встреч и большого скопления народа. Вот не любил и всё тут. Он даже большие рестораны не посещал, ограничиваясь скромными закусочными и пивными максимум на пару десятков столиков.

Лимузин между тем въехал в город. На небольшой скорости он миновал центр. Все уступали дорогу Мерседесу, махая руками проезжающей машине с флажком на крыле. На перекрёстках стояли регулировщики, пропуская важного гостя.

Проехали весь город насквозь. Выехали на окраину. Где на пригорке располагался новенький, с иголочки, пивной завод, построенный семьёй Янь. Заводик был окружён забором из сетки рабица. На въезде стояла проходная с воротами, покрашенными в зелёный цвет. Перед воротами была сооружена небольшая трибуна. Всё пространство перед трибуной заполонили люди. Они были везде. На парковке перед заводом, на дороге, на обочинах. Машина плавно въехала в расступившуюся перед ней толпу. За окном замелькали радостные лица с флажками в руках. Флажки были бумажные, в основном китайские, но попадались и чешские. Томашу стало плохо. Его прошиб пот, стало трудно дышать.

– Не волнуйтесь, всё будет хорошо, – прощебетала переводчица и взяла Томаша за руку.

– Вы откуда так хорошо знаете чешский? – спросил он её.

– Изучала в Праге и в Пекине, – улыбнулась та, – меня ночью из Пекина привезли. Сказали срочное и секретное дело. Переводить и сглаживать углы.

Машина между тем, окружённая радостной толпой, медленно подъехала к трибуне. Открылась дверь. Кто-то подал руку. Томаш выбрался из автомобиля. Его оглушил радостный рёв. Он возвышался над толпой невысоких китайцев, в костюме, с непроницаемым выражением лица. На трибуне стояло несколько человек. Янь держала микрофон и что-то кричала в него. Две громадные колонки по бокам трибуны транслировали её слова в толпу.

Кто-то осторожно взял Томаша под локоть и повёл по лестнице на трибуну. Томаш шёл на несгибающихся ногах, стараясь не смотреть на людей. Его тошнило. Переводчица семенила следом.

Поднялись. Томаш по очереди пожал всем находящимся там людям руки и стал рядом с Янь. Она продолжала что-то кричать в микрофон, свободной рукой показывая на Томаша. Толпа слушала её, периодически взрываясь аплодисментами. Внизу суетились фотокорреспонденты и видеооператоры.

Минут десять продолжалась эта пытка. Наконец, Янь закончила свою речь, поклонилась Томашу и пожала ему руку. Томаш уже было решил, что его мучения кончились. Но нет. Янь всунула ему в руку микрофон.

Первым желанием Томаша было выкинуть этот проклятый микрофон. И бежать без оглядки. Попутно задушив стоящую рядом Янь, которая втравила его в эту авантюру. Но бежать было некуда. Перед ним волновалось море людских голов. Гул стих. Все ждали, что скажет Генеральный посол Чешской Республики в Китае.

Кто-то дёрнул Томаша за лацкан пиджака. Это была переводчица. В руке у неё тоже был микрофон. Томаш нагнулся к ней.

– Скажите что-нибудь про пиво, – подсказала она ему.

Томаш набрал в грудь воздуха.

– Пиво – это рис! – заорал он в микрофон, не придумав ничего более умного.

Секундная пауза. Тишина. Все замерли. Переводчица крикнула по-китайски что-то в микрофон.

Толпа взорвалась. Люди кричали и аплодировали Томашу. Вверх взметнулись тысячи рук. Не было ничего слышно, кроме восторженного рёва.

Переводчица вновь потянула Томаша за лацкан. Тот нагнулся, подставил ухо.

– Скажите что-нибудь про Чехию, – прокричала она ему.

Томаш кивнул. Выпрямился. Поднял руку. Толпа послушно смолкла.

– Чехия – это пиво! – проорал он в микрофон.

Вновь секундная пауза. Переводчица набрала воздуха и крикнула перевод фразы Томаша. И вновь взрыв. Аплодисменты, крики. Эмоции на самом пике. Кажется, что вот-вот, и толпа в каком-то едином порыве снесёт всё на своём пути и унесёт и трибуну, и находящихся на ней людей куда-то в светлое социалистическое будущее.

Вновь дёрганье за лацкан. Вновь Томаш наклоняется к переводчице. Та почему-то улыбается. Стоящая рядом Янь тоже улыбается, но глаза у неё испуганные.

– Скажите что-нибудь про Китай, – просит переводчица Томаша.

Тот кивает. Выпрямляется. Поднимает руку. Тысячи людей, как по команде, замолкают.

– Китай – это рис! – чувствуя себя полным идиотом, кричит в микрофон Томаш.

Знакомая пауза. Из динамиков раздаётся китайский перевод его фразы. И вновь взрыв эмоций. Люди кричат. Люди хлопают в ладоши. Люди машут флажками Китая и Чехии. Люди счастливы. К ним приехал очень важный человек и сказал им очень важные слова.

К Томашу подбегают маленькие девочки в школьной форме, и одна из них дарит ему цветы. Он жмёт ей руку, чувствуя, как по спине стекает пот. Хочется в туалет.