Как найти женщину своей мечты и что потом с этой стервой делать?

Светлана минут 10 простояла около этой щели, не в силах оторваться от семейной идиллии. От чужой семейной идиллии. Пока её не окликнула подошедшая к дому старушка. Светлана вздрогнула, отпрянула от ворот и, как пьяная, шатаясь, пошла прочь.

Поймала такси. Отстучала Мише смс: «У него в Киеве семья. Мне плохо».

И поехала в аэропорт.

– Я её из петли снял, – охрипшим голосом сказал мне Миша, – получил смс, бросил всё и полетел в Питер. Успел как раз. Она вешаться собиралась. На люстре.

Поезд замедлил свой ход и остановился. Дрезден. Печальный и красивый город.

Немки захлопнули свои книжки, ауфидерзейкнули нам и вышли. Мы остались одни.

– А у Игоря фамилия не Власов, случайно? – спросил я.

– Власов, – кивнул Миша, – а ты откуда знаешь?

– Догадался, – выдохнул я, – дорассказывай. Потом я тебе свою историю расскажу. Про бабью яму и про говорящий костюм.

Поезд дёрнулся. Дрезден медленно поплыл за окном. Тук-тук, тук-тук. Всё быстрее и быстрее.

Михаил пробыл в Питере чуть больше недели. Бросив всё в Германии, он выхаживал свою любимую, как раненую птицу. Кормил с ложечки, выгуливал по вечерам, таскал в театры и кино. Старался, чтобы его Светик забыла об Игоре, чтобы она дальше жила…

Он вернулся в Германию. Но через месяц прилетел вновь в Питер. Так и жил потом несколько лет. От поездки к поездке. Он прозвал это ГГБ – гостевым гражданским браком.

Звал Свету замуж. Официально. Но она отвечала: не сейчас, давай позже.

А время шло.

Время, как колёса у поезда, стучало на стыках. Тук-тук, тук-тук.

Вопросов о переезде Михаил уже не задавал. Приезжал раз в несколько месяцев к Светлане. В Германии у него была любовница. Соседка через два дома. К которой он захаживал раз или два в неделю. Бывшая соотечественница. И тоже одинокая. Та жить вместе не звала.

Два года назад Михаил в очередной раз прилетел в Питер. Осенью.

Света встретила его в Пулково. Приехали домой. Поужинали. Легли спать.

А наутро Света сорвалась на работу. Трубу у них там где-то прорвало. И затопило всё. Вот она и помчалась.

Михаил послонялся по квартире. Сходил в ближайший магазин, купил продуктов. Посмотрел телевизор. Так и прошёл день.

Светлана позвонила с работы. Извинилась. Рассказала, что спасают документацию, и будет поздно. Миша ответил, что всё в порядке.

Он ещё раз посмотрел телевизор. Какой-то глупый сериал про современную Золушку. Потом открыл Светин ноутбук. Проверил почту. Посмотрел новости.

Он не сразу увидел мигающий сигнал скайпа. И даже если бы увидел, то не обратил бы внимания. Это же не его скайп. И не ему кто-то сообщение написал.

Но краем глаза успел заметить, что сообщение от Игоря. И сразу понял, от какого Игоря.

Голова у него вдруг стала чугунной, руки онемели. Кровь застучала в висках. Тук-тук, тук-тук. Негнущимися пальцами кликнул по мигающей иконке. И стал читать.

Читать пришлось долго. Переписка длилась год с лишним.

Игорь рассказал, что развёлся с женой. Что всю жизнь он любил только Свету. Только её. И что женитьба на Антонине была ошибкой.

Он писал, что Тоня уехала с дочерью в Алматы. И что он один в Киеве. Один в доме. Со своими домашними животными.

Что он скучает и любит.

Он ждёт.

Свету.

Свою единственную.

Света вначале писала, что она тоже любит Игоря. Но не может простить ему обман. И боится, что он её опять обманывает.

Но со временем тон её посланий смягчился. Она вместе с Игорем стала строить планы на будущее.

«Есть одна маленькая проблемка, – писала она Игорю в последние дни, – но я её решу».

Михаил дочитал всё до конца. Вызвал такси. И уехал в Пулково.

Самолёт был только утром. Поэтому всю ночь Миша пил в местном баре. Его даже не хотели пускать в самолёт. Пьяного.

Но пустили. Потому что он был не только пьяный, он был несчастный. Так он вернулся домой. И ближе к обеду всё-таки уснул.

Разбудил его звук смски.

Смска была от Светы: «Сегодня ночью Игорь умер. От инфаркта. Мне плохо».

Тук-тук, тук-тук, стучат колёса.

Михаил замолкает.

Начинаю рассказывать я. Про Тонечку Власову, про её дочку Настю и про Алевтину Михайловну. Про свадьбу в Праге и вещи в Киеве. Про мою любовь и прозрение.

– Так не бывает, – испуганно говорит Михаил, – это невозможно.

– Не бывает, – киваю я головой, – я в поезде-то последний раз лет 10 назад ездил. Обычно до Берлина на машине добираюсь. А тут что-то вот решил прокатиться.

– Прокатился, – протянул Михаил, – вот уж прокатился так прокатился.

– Так чем у тебя-то всё закончилось? – спросил я его.

– Ничем, – ответил он, – Света в Питере живёт. Одна. Я в Мюнхене. Один.

Мы помолчали. Поезд подъехал к Праге. Мне надо было выходить.

– Приятно было познакомиться, – сказал я ему на прощанье, – всё у тебя будет хорошо.

– Я знаю, – улыбнулся он мне в ответ.

Я добрался до дома, где меня встретила жена. Моя Леночка.

– Мой руки, будем есть, – сказала она мне.

– У меня дело одно, – ответил я, – буквально 10 минут – и я вернусь.

Я спустился в кладовку. Нашёл костюм. Он был упакован в прозрачный целлофановый пакет, который на него надели после химчистки.

– Не надо, – послышалось мне.