Как нам избежать климатической катастрофы. Решения, которые у нас есть. Прорывы, которые нам нужны

Еще один частый аргумент формулируется следующим образом: да, климатические изменения реальны, их воздействие будет ужасным, но у нас есть все необходимое, чтобы остановить это. Солнечная и ветровая энергии, гидроэнергия и другие инструменты помогут нам в этом. Осталось только применить эти решения.

В главах 4–8 я объясню, почему не разделяю это мнение. У нас действительно есть некоторые инструменты, но далеко не все.

Есть еще одно препятствие на пути к климатическому консенсусу: сотрудничество на глобальном уровне — задача непростая. Сложно добиться, чтобы все страны мира в чем-то согласились друг с другом, особенно когда это связано с новыми расходами, такими как, например, затраты на сокращение эмиссии СО₂

. Ни одна страна не захочет платить за сокращение эмиссии, если этого не сделают остальные. Вот почему Парижское соглашение, которое подписали 190 стран, приняв решение сократить свои выбросы, — такое значимое достижение. Не потому, что это значительно снизит уровень эмиссии, — если все страны выполнят свои обязательства, ежегодные выбросы СО₂ сократятся на 3–6 миллиардов тонн к 2030 году, а это менее 12% общей эмиссии на сегодня, — а потому что это первый шаг, доказавший, что сотрудничество на глобальном уровне возможно. США вышли из Парижского соглашения 2015 года — хотя новый президент Джо Байден обещал отменить это решение, — однако это только доказывает, что сохранить глобальные союзы так же сложно, как создать их.

Резюмируем: перед человечеством еще никогда не стояла задача такого масштаба, и выполнить ее необходимо в кратчайшие сроки. Для этого нужна масса инноваций в науке и инженерном деле. Следует добиться консенсуса, которого пока не существует, разработать государственные нормы и стандарты, стимулирующие переход на новые источники энергии, который иначе будет невозможен. Нужна энергетическая система, которая позволит отказаться от всего, что нам не подходит, и оставить только то, что нам подходит, — другими словами, совершенно новая система со всеми старыми плюсами.

Но не отчаивайтесь. Нам это по плечу. Есть много идей и предложений, и некоторые из них очень даже многообещающие. В следующей главе я объясню, как их отличать.

Глава 3. Пять вопросов, которые следует задать в любом разговоре о климате

Начав изучать климатические изменения, я постоянно сталкивался с трудными для осознания фактами. Начнем с того, что я никак не мог представить чудовищные цифры. Кто знает, например, как выглядит 51 миллиард тонн газа?

Другая проблема заключается в том, что информация зачастую предлагается в отрыве от контекста. В одной статье говорилось, что программа торговли квотами на эмиссию парниковых газов в Европе сократила углеродный след в авиационном секторе на 17 миллионов тонн в год. На первый взгляд, это немало, правда? Сколько же это процентов от общего объема эмиссии? Об этом статья умалчивает, и подобные упущения встречаются на удивление часто.

Со временем я выстроил систему упорядочения новой информации. Она помогла разобраться в том, что значит «много» и что значит «мало» и о каких инвестициях идет речь. Она позволила отобрать самые многообещающие идеи. Как показывает опыт, этот подход помогает при изучении практически любой новой темы, за которую я берусь: сначала я стараюсь получить общую картину, потому что она дает конкретный контекст для понимания новой информации. К тому же мне так легче запоминать.

План из пяти вопросов, который я составил, до сих пор приносит мне пользу — когда я знакомлюсь с инвестиционной презентацией энергетической компании или разговариваю с другом во время барбекю на заднем дворе. Допустим, вы прочитали статью, в которой предлагается решение климатической проблемы, или услышали, как политики расхваливают свои планы по спасению мира. Это непростые вопросы, в которых легко запутаться. Моя схема помогает докопаться до сути и отбросить все лишнее.

1. О каком проценте от 51 миллиарда тонн идет речь?

При чтении текста, в котором упоминается какой-либо объем парниковых газов, я делаю быстрый подсчет, переводя это число в процент от общего объема годовой эмиссии, то есть 51 миллиарда тонн. Приведу сравнение. Я не понимаю, когда мне говорят: «Это как убрать один автомобиль с дороги». Откуда мне знать, сколько автомобилей изначально находилось на дороге? Или сколько автомобилей нужно убрать, чтобы решить проблему климатических изменений?

Я предпочитаю ориентироваться на основную цель — устранение 51 миллиарда тонн парниковых газов в год. Возьмем пример с авиацией, который я упоминал в начале главы: программу, которая избавила нас от 17 миллионов тонн газов в год. Разделим это число на 51 миллиард и переведем в проценты. Получится около 0,03% ежегодных выбросов по миру.