Как натравить Украину на Россию

Умиляют поколотые руки при вязке снопов. В Гупполовке у бабушки почти весь участок был засеян ячменем. Утром пришел парень и к обеду его уложил, а когда жара спала, мы с бабушкой пошли вязать снопы. Мне было лет 12, а в те годы мужчины моего возраста все лето носили только черные сатиновые трусы на вырост. Такая была мода. Когда косят хлеба, то на косу монтируют специальные грабли, которые укладывают хлеб ровным валком колосок к колоску. Подбиваешь руками часть рядка примерно в сноп, берешь пучок из него, пару раз перекручиваешь в жгут, просовываешь его снизу чуть ниже середины стеблей и завязываешь жгут особым образом. Сноп готов. Два снопа ставишь колосьями вверх, к ним прислоняешь еще два (или еще 6 — не помню), сверху накрываешь снопом колосьями вниз (чтобы не сильно промочило, если пойдет дождь). Вот и вся операция. Где в ней можно уколоть руки? Ноги колет стерня, но нужно либо обуться, либо скользить по ней. Расскажите, Владимир, почему здесь я должен рыдать о своих белых рученьках?

Забытая болезнь

Сегодня, наверное, мало кто знает, что «кликуша» — это не ругательство, а больная кликушеством. Малая Советская Энциклопедия говорит о кликушестве, что это «одно из проявлений истерии, выражавшееся в судорожных припадках с выкрикиваниями (о «порче» и т. п.). К. было распространено прежде среди рус. крестьянства и было связано с предрассудками и суевериями («порча», «наговор», «злой глаз»). К. страдали преимущественно женщины, что было связано с их бытовым и социальным угнетением. Раскрепощение женщины-крестьянки, коллективизация и связанное с ними поднятие культурного уровня населения, борьба с религиозным дурманом обусловили искоренение этого заболевания».

Замечу, что в клиническую картину истерии входит «истерическое поведение (чрезвычайный эгоизм, наклонность к театральности, к преувеличению своих переживаний, симуляциям, крайний субъективизм, переоценка своей личности, крайняя внушаемость…)».

Происходило следующее. Вот работает баба от зари до зари, ей трудно, но трудно всем, а этой вдруг становится себя так жалко, так жалко — и вскопать надо 5 соток, и снопы руки искололи, и т. д. и т. п. — и она уже в припадке: начинает биться о землю, голосить несусветное, проклинать свою жизнь, в целом стараясь привлечь к себе внимание и вызвать жалость.

Казалось бы, ну покричит и перестанет. Э, нет! Тяжесть кликушества была в том, что как только одна баба на селе закликушествовала, к ней немедленно начинают подключаться остальные, и вот уже все бабы села бьются в истерике, и даже те, у кого доля далеко не такая горькая. То есть хотя это заболевание и психическое, но оно заразное. Объяснять что-то кликушам и уговаривать их бесполезно — это больные.

На «цивилизованном» Западе кликуш немедленно объявляли ведьмами и сжигали на костре. Средство радикальное, но не очень эффективное, поскольку нет излечения, а остальные бабы хоть и боятся впасть в истерику, но ведь это болезнь, и она может начаться помимо их воли. Наши же предки не были столь жестоки, хотя такая болезнь, может, и стоила костра, чтобы предотвратить ее распространение. Посмотрев, что официальная медицина с ее уговорами и успокоениями на кликуш не действует, русские крестьяне нашли доморощенный и очень простой способ. Как только какая баба начинала кликушествовать, муж, отец, братья хватали кнуты и начинали ее пороть. И кликуша под кнутами начинала осознавать, что жизнь без кнутов в общем-то ничего — приемлемая и имеет даже свои плюсы. А товарки, уже готовые поддержать кликушу, увидев, что это болезнь излечима, и, главное, поняв, как выглядит лекарство, успокаивались, и болезнь у них затихала, не начавшись. Так что лечили кликуш именно таким способом, а не улучшением условий их жизни. Какие условия ни создавай, а истерик со своим эгоизмом и переоценкой собственных переживаний все равно будет недоволен и повод для истерики найдет.