Как называются женщины. Феминитивы: история, устройство, конкуренция

Какую форму должен в прошедшем времени принять глагол рассказать, согласующийся со словом профессор? В чем вопрос? Зависимое слово принимает форму в соответствии с родом главного. Профессор рассказал. А если речь идет о женщине?

• И тут возникла коллизия. Выяснилось, что, если зависимое слово относится к человеку, его род зависит не только от рода главного слова.

С одной стороны, мы привыкли к согласованию по роду. Стол стоял, доска лежала. Кассир посчитал, кассирша посчитала. Зависимое слово служит главному.

С другой стороны, как выяснилось, мы привыкли и к согласованию по полу. Если речь о конкретной женщине, то рассказала, пришла, сказала, рассчитала. Даже если женщина не президентша, а

президент, не врачиха, а врач, не кассирша, а кассир, не поэтесса, а поэт, не парикмахерша, а парикмахер, не дантистка, а дантист, не профессорша, а профессор.

И эта вторая согласовательная привычка (о которой мы, в общем-то, не знали) тоже оказалась очень важной и стойкой.

Между тем чем-то похожие истории в русском языке уже происходили.

Как сирота стал круглым, а звезда выступил Четыре истории о смене согласования

Помните пример отсутствия жесткой связи между родом и полом – уменьшительно-уничижительные имена на -о

типа дочеришко, женишко, холопишко? Эти слова – характернейшая черта языка челобитных Московской Руси. Исследовавший эти памятники Леонид Булаховский писал: “Уничижительность стиля требует не только презрительности в именах обращающихся с челобитными лиц, но и всего к ним относящегося. Суффиксы -ишко и -ишка буквально испещряют речь просителя”.

И поначалу эти слова не просто кончались на -о, но и вообще были среднего рода: мое дочеришко, ваше холопишко. Эту особенность объяснял другой ученый, Лев Якубинский: “Средний род мог применяться и к лицам, когда к ним относились не как к лицам, не как к социально активным существам. Подобное явление находим и в русских уменьшительно-уничижительных образованиях, вроде мужиченко, человечишко…”

Изучавшая эти слова Светлана Шейдаева приводит в своей докторской диссертации (1998) много примеров среднего рода существительных на -ишко и -енко: “И сынишко мое иных людей с нимь не познало”; “Из Карельского села продано кобыленко молодое”. Это же касается и неодушевленных существительных: “И то мое службишко воеводе… ведомо”;

“Згорело наше деревнишко”; “Домишко мое разорено».

Но сейчас мы говорим иначе: моя службишка, мой домишко, мой сынишка, моя лошаденка, этот экспертишка или экспертишко (для одушевленных существительных правила требуют -а, но в речевой практике может быть и -о).

История № 1

Обретение домишком, сынишкой и лошаденкой привычных нам мужского и женского рода

Сначала вместо мое домишко разорено стали иногда писать мой домишко разорен – как мой дом разорен. И тогда окончание существительного -о перестало соответствовать окончанию зависимых слов. Прямо как сейчас в случае сама директор указала!

Но главное – смена согласования, собственно, и была постепенной сменой рода. Как только домишко окончательно связалось с мой, средний род слова поменялся на мужской, несмотря на окончание -о

. Как только женишко, девчонко или шубенко стало моя, средний род этих слов поменялся на женский.

Лишь у слов женского рода окончания потом пришли в соответствие с родом: моя шубенко – моя шубенка. Домишко и умишко сохранили конечное -о, а человечишко и мужичонко обрели окончание -а, иногда ради экспрессии -о. Грамматический род все равно стал мужским: жалкий человечишка, ничтожный актеришко. И никого это не удивляет. Несмотря на несоответствие окончаний главного и зависимого слова, новый тип согласования победил, и мы к нему привыкли.