Как называются женщины. Феминитивы: история, устройство, конкуренция

Но тогда я не осознавала масштаба этого явления в разнообразных профессиональных жаргонах. Из комментариев к статье: “Авторка” – это авторская работа. Слово жаргонное, но оно есть. Например, “на кукольной выставке в левом ряду показаны куклы массового производства, а в правом – авторка”. И конечно, называть этим словом человека мне совсем неприятно”. О том же напоминали в одной из дискуссий: “Режиссёрка – это режиссёрская версия фильма, без сокращений и купюр. А авторка – авторская работа. Это слово в ходу среди крафтеров и тех, кто крафт покупает. Поэтому, если вдруг попадется “продаю свою авторку” – не надо беспокоиться, речь не о торговле литнеграми, а о куклах, интерьерных мелочах, бижутерии и т. п.”.

Когда осознаешь, что слово авторка в контексте означает авторскую работу, на глазах происходит чудесное превращение: слово становится нормальным, дискомфорт исчезает. А все потому, что для таких неформальных сокращений безударная финаль -

орка/-ерка вполне привычна, нормальна: взять старое полуторка (машина грузоподъемностью полторы тонны), или разговорное мусорка – мусорный контейнер или ведро, или разговорное же кондитерка.

Слова авторка – авторская работа и режиссёрка – режиссёрская версия фильма, где -ка нормально сочетается с -ор/-ер, образованы не от автор и режиссёр напрямую, а от прилагательных авторский

и режиссёрский, как полуторка от полуторный, мусорка от мусорный, молочка от молочный, запрещёнка от запрещённый, а зачётка от зачётная… Список можно продолжать бесконечно, главное – закономерность: суффикс прилагательных при образовании таких сокращений отбрасывается.

Вообще такого рода словечки образуются на каждом шагу. Только что в комментариях к статье на психиатрическую тему мне попались префронталка, аутогенка и менталка. К одним, типа молочки, мы привыкли, другие живут в профессиональных жаргонах, как

тассовка (сообщение информагентства), третьи входят на наших глазах: элитка, санкционка, запрещёнка, минималка… Конечно, чаще всего они ни с какими феминитивами не совпадают. Но нет-нет да и… ага, вот кондитерка – потенциальный омоним гипотетическому феминитиву нового типа от кондитер.

Слесарка – не женщина-слесарь, а слесарный инструмент. Ювелирка – не женщина-ювелир, а украшения. Столярка – не женщина-столяр, а столярная мастерская для одних, деревянная начинка здания – для других. Инженерка – это тоже совсем не женщина. “Но только инженерка для энергосбережения будет стоить ещё столько же. То есть на круг получится

30–40 тысяч рублей за квадратный метр. Это если только дом посчитать. Без ветряка” (О. Андреева. “Правильный дом для правильного человека”. “Русский репортёр”. 18.11.2010). А для кого-то инженерка – предмет “инженерная графика”.

Надо сказать, что общество относится к таким образованиям неоднозначно. Пуристы их порицают (хотя и пользуются, конечно), ну и нельзя отрицать их неформальный статус, местами прямо сниженный: туалетка – туалетная бумага, внешка – внешность человека или компьютерного персонажа (или внешняя ссылка). Даже воскреска – воскресная церковная школа. Может, ощущение пренебрежительности новых феминитивов на -ка от непривычных основ связано именно с такими сокращениями?

А следующее логичное предположение – что ощущаемый от некоторых сочетаний морфем дискомфорт может объясняться нежелательными ассоциациями с другими значениями этих морфем и предохранять от излишней омонимии при образовании новых дериватов.

• Каждый язык – уникальная система со сложнейшими внутрисистемными отношениями. Это и показал пример внедрения идеологических феминитивов. И то, что в чешском или в другом славянском языке есть слова докторка, профессорка, авторка или блогерка, не является аргументом за или против его использования в русском.