Как ненасилие защищает государство

Сильвия Ривьера, пуэрториканский трансвестит, рассказывала о своём участии в Стоунволлском восстании 1969 г., вспыхнувшем после рейда полиции на бар Стоунволл в нью-йоркском районе Гринвич Виллидж с целью преследования покровителей квиров и трансов.

«С нас было довольно унижений. Мы так много сделали для других движений. Было уже пора. На первом плане были уличные геи из Виллидж — бездомные, жившие в парке на Шеридан-сквер возле бара, — и за ними трансвеститы, и за нами уже все…

Я так рада, что была в Стоунволлском восстании. Помню, когда кто-то бросил коктейль Молотова, я подумала: „Боже, революция здесь. Наконец-то революция здесь!“

Мне всегда верилось, что мы дадим ответный бой. Я просто знала, что мы дадим отпор. Только не знала, что это случится той ночью. Я горжусь, что была там в эту ночь. Если бы я это пропустила, мне было бы обидно, потому что именно тогда я увидела, что мир меняется для меня и таких, как я.

Но, конечно, нам ещё предстоит долгий путь».145

Энн Хансен — канадская революционерка, отсидевшая семь лет в тюрьме за своё участие в 1980-е гг. в подпольных группах «Прямое действие» и «Женская огненная бригада», которые (в числе прочих акций) устроили взрыв на фабрике «Litton Systems» (производителя компонентов крылатых ракет) и закидывали зажигательными бомбами сеть магазинов порнографии, продававших видео, изображавшее изнасилования. По словам Хансен:

«Есть множество форм прямого действия, обладающих различной степенью эффективности на разных этапах истории, но, в сочетании с другими формами протеста, прямое действие может сделать движение за перемены более эффективным, открывая дорогу сопротивлению, которое государству нелегко кооптировать или контролировать. К сожалению, люди в движении ослабляют свою же деятельность, не умея понять и поддержать различные доступные тактики… Мы стали слишком мирными».146

Эмма Голдман, родившаяся в России, — самая известная анархистка Америки, участница покушения на стального барона Генри Клея Фрика в 1892 г., поддержавшая революцию в России, и вместе с тем одна из самых ранних критиков ленинского правительства — пишет об эмансипации женщин: «История учит нас, что каждый угнетаемый класс получил настоящее освобождение от своих господ благодаря своим собственным усилиям. Необходимо, чтобы женщина усвоила этот урок, чтобы она поняла, что её свобода простирается ровно настолько же, насколько и её власть добиваться этой свободы».147

Молли Штеймер была ещё одной американской анархисткой, эмигрировавшей из России. С молодости Штеймер работала с «Frayhayt», нью-йоркской анархистской газетой, издававшейся на идиш. Её лозунгом было: «Единственная справедливая война — социальная революция». Начиная с 1918 г., Штеймер постоянно арестовывали и заключали в тюрьму за высказывания против Первой мировой войны или в поддержку Российской революции, которая на тот момент, до ленинской консолидации и чисток, имела значительный анархистский компонент. На одном из судов она заявила: «Осуществлению этой идеи (анархизма) я посвящу всю мою энергию и, если необходимо, отдам за неё свою жизнь».148 Штеймер была депортирована в Россию и вскоре помещена в тюрьму Советской властью за поддержку заключённых-анархистов.

Анни Мае Пикту-Акаш была женщиной из племени Микмак и активистом «Движения американских индейцев» (AIM). После обучения и консультации молодёжи коренных народов Америки, «работы с бостонской афроамериканской и индейской общинами» 149 она присоединилась к AIM и участвовала в семидесятиоднодневной оккупации Вундед-Ни в резервации Пайн-Ридж в 1973 г. В 1975 г., на пике периода жестоких государственных репрессий, в ходе которых не менее 60 членов и сторонников AIM были убиты военизированными формированиями, вооружёнными ФБР, Пикту-Акаш присутствовала при перестрелке, в которой было убито два федеральных агента. В ноябре 1975 г. было объявлено, что она скрывается от следствия из-за неявки в суд по делу о взрывчатке. В феврале 1976 г. её нашли мёртвой, застреленной в затылок, — государственный следователь указал в качестве причины смерти «переохлаждение». После смерти Пикту-Акаш стало известно, что ФБР угрожало её жизни за то, что она не выдавала других активистов AIM. При жизни Пикту-Акаш была известной активисткой и революционеркой.

«Эти белые люди думают, что эта страна принадлежит им — они не понимают, что они сейчас правят лишь потому, что их больше, чем нас. Всю страну изменила всего лишь горстка паршивых переселенцев, прибывших сюда в 1500-е годы. Горстка паршивых индейцев может сделать то же самое, и я собираюсь быть одной из этих паршивых индейцев».150